— Тут нечему удивляться. Человек с давних пор на них охотится. Страх впитался в кровь и передается из поколе ния в поколение. И такое бывает не только у зверья, но и у людей. Знаете, что говорят наши башкирские женщины своим детям, когда те плачут? Они их пугают: «Тихо, вон урыс идет!» И вот так уже лет двести. Этот страх у нашего народа в крови, — с горечью рассуждал, увлекшись, Сала ват, но вспомнив родительское наставление, спохватился и постарался замять нежелательный разговор: — Человек быстро к хорошему привыкает и перестает бояться, когда ему ничто не грозит. Взять наши семьи. Мы же не враж дуем между собой. Отношения у нас, Ал ага шюкюр, хоро шие. — Заговорив об этом, Салават снова переключился на животных, но и тут не смог воздержаться от намеков: — Слыхал я про слонов... Когда люди стали в слонов из ружья палить, те стали на них набрасываться.
Николай то ли постарался сделать вид, что не расслы шал нечаянно вырвавшихся у Салавата слов, то ли на са мом деле не придал им значения. Он, как ни в чем не бы вало, продолжал рассуждать на интересующую его тему.
— Мне приходилось слышать, что иной раз животные, спасаясь от опасности, бросаются за помощью к людям, — сказал он.
Салават, обрадовавшись, что его неосторожность не возымела никаких последствий, с готовностью отклик нулся: — Конечно! Я и сам был свидетелем! В прошлом году я случайно увидал, как орел за ласточкой охотился. Та, бедная, не знала, как от него избавиться. Металась то влево, то вправо, а когда уже не осталось никакого выхода, бросилась вниз и схоронилась в кустах рядом со мной. А в другой раз случилось так, что на моих глазах ястреб хабантургая50 преследовал. Так он кинулся ко мне прямо на грудь. Я и прикрыл его ладошкой. Как только ястреб улетел, я решил выпустить птичку. А она так вцепилась в мое платье, что я еле-еле ее отодрал. Кажись, даже когот ки поломались.
После этого оба замолчали. Воспользовавшись насту пившей заминкой, Салават подъехал к плетущейся сзади кобыле, чтобы поправить закрепленный на ее спине груз. Подтянув и перевязав заново ремни, он вернулся назад и снова поехал рядом с Николаем.
— А еще один интересный случай мне Селяусен расска зывал, — продолжал Салават. — Как-то, когда были они 98
Николай то ли постарался сделать вид, что не расслы шал нечаянно вырвавшихся у Салавата слов, то ли на са мом деле не придал им значения. Он, как ни в чем не бы вало, продолжал рассуждать на интересующую его тему.
— Мне приходилось слышать, что иной раз животные, спасаясь от опасности, бросаются за помощью к людям, — сказал он.
Салават, обрадовавшись, что его неосторожность не возымела никаких последствий, с готовностью отклик нулся: — Конечно! Я и сам был свидетелем! В прошлом году я случайно увидал, как орел за ласточкой охотился. Та, бедная, не знала, как от него избавиться. Металась то влево, то вправо, а когда уже не осталось никакого выхода, бросилась вниз и схоронилась в кустах рядом со мной. А в другой раз случилось так, что на моих глазах ястреб хабантургая50 преследовал. Так он кинулся ко мне прямо на грудь. Я и прикрыл его ладошкой. Как только ястреб улетел, я решил выпустить птичку. А она так вцепилась в мое платье, что я еле-еле ее отодрал. Кажись, даже когот ки поломались.
После этого оба замолчали. Воспользовавшись насту пившей заминкой, Салават подъехал к плетущейся сзади кобыле, чтобы поправить закрепленный на ее спине груз. Подтянув и перевязав заново ремни, он вернулся назад и снова поехал рядом с Николаем.
— А еще один интересный случай мне Селяусен расска зывал, — продолжал Салават. — Как-то, когда были они 98
