— Давай, давай, килен, танцуй!
— Нечего за спины других прятаться!..
Подруги вытолкнули ее вперед. Та, покраснев от сму щения, попыталась увернуться, но не тут-то было. Ее сно ва выгнали на середину.
Нарядно одетая женщина перестала упираться. Посту кивая каблучками, она завертелась в танце, позабыв обо всем на свете.
— Хай! Ну и дает наша енгэ!
— Эх, миленькая, невестушка ты наша маленькая!
— Айда, енгэ, топни разок, топни другой, топни так, чтоб спина зачесалась, чтобы кровь по всему телу разгуля лась! — подзадоривала женщину молодежь, дружно хло пая в такт музыке.
Освоившись и привыкнув друг к другу, местные и гости веселились от души, отплясывая то по отдельности, то по парно. Они так разошлись, что не сразу услышали пригла шение к табыну.
— Йэмэгэт, прошу всех рассаживаться! — громко повторил аяксы.
Отирая платками вспотевшие лица и обмахиваясь, гос ти вернулись на свои места, после чего вновь стали пода вать подогретый бишбармак.
За едой было выпито много бузы и меда. Но несмотря на это, никто не стал отказываться и от чая. Гости пили, с удовольствием поглощая «тэм-тум» — всевозможные лакомства: тюпэрэ, сэк-сэк и бауырхак, мед, эрэмсек, сме шанное с вишней топленое масло, пресный курут, крас ный творог, блинчики, лепешки.
Тамаде не понравилось, что гости молчат.
— Попрошу не забывать, йэмэгэт, что у нас байрам. Ешьте досыта, пейте вдоволь да всласть, но только и душу свою потешьте! — напомнил он им и обратился к Хагын- баю: — Давай-ка, хужа, развлекай своих кунаков!
— Уж не спеть ли?
— Спой!
— Что ж, попробую, — сказал Хагынбай и завел песню, посвятив ее гостям: Ястреб сизый да ястреб белый Взапуски промчатся над горой.
Еда, питье — еще не повод для веселья.
Праздник славен песней, смехом и игрой.
91
— Нечего за спины других прятаться!..
Подруги вытолкнули ее вперед. Та, покраснев от сму щения, попыталась увернуться, но не тут-то было. Ее сно ва выгнали на середину.
Нарядно одетая женщина перестала упираться. Посту кивая каблучками, она завертелась в танце, позабыв обо всем на свете.
— Хай! Ну и дает наша енгэ!
— Эх, миленькая, невестушка ты наша маленькая!
— Айда, енгэ, топни разок, топни другой, топни так, чтоб спина зачесалась, чтобы кровь по всему телу разгуля лась! — подзадоривала женщину молодежь, дружно хло пая в такт музыке.
Освоившись и привыкнув друг к другу, местные и гости веселились от души, отплясывая то по отдельности, то по парно. Они так разошлись, что не сразу услышали пригла шение к табыну.
— Йэмэгэт, прошу всех рассаживаться! — громко повторил аяксы.
Отирая платками вспотевшие лица и обмахиваясь, гос ти вернулись на свои места, после чего вновь стали пода вать подогретый бишбармак.
За едой было выпито много бузы и меда. Но несмотря на это, никто не стал отказываться и от чая. Гости пили, с удовольствием поглощая «тэм-тум» — всевозможные лакомства: тюпэрэ, сэк-сэк и бауырхак, мед, эрэмсек, сме шанное с вишней топленое масло, пресный курут, крас ный творог, блинчики, лепешки.
Тамаде не понравилось, что гости молчат.
— Попрошу не забывать, йэмэгэт, что у нас байрам. Ешьте досыта, пейте вдоволь да всласть, но только и душу свою потешьте! — напомнил он им и обратился к Хагын- баю: — Давай-ка, хужа, развлекай своих кунаков!
— Уж не спеть ли?
— Спой!
— Что ж, попробую, — сказал Хагынбай и завел песню, посвятив ее гостям: Ястреб сизый да ястреб белый Взапуски промчатся над горой.
Еда, питье — еще не повод для веселья.
Праздник славен песней, смехом и игрой.
91
