— Она-то согласна... Да только родители ее не поддают ся, — чуть не плача пожаловался Салават. — Я и сам к ним ходил, просил, и Гюльбазир пробовала уговорить...
— А вот этого не надо было делать, улым. Не положено самому к родителям девушки ходить, — недовольно заме тила Азнабикэ и махнула рукой. — Ну да ладно, чего уж там. Дело сделано. Остается теперь на счастливый исход надеяться.
Юлай сидел молча. Обдумав все, как следует, он не спе ша начал: — Вот что я скажу тебе, улым. Хагынбая, отца той де вушки, я хорошо знаю. Суровый он человек, упрямый да к тому же крохобор. С ним нелегко будет сладить... Но ты не вешай носа. Пошлем к нему человека, посулим через него богатый выкуп-мэхэр, и Хагынбай, думаю, согласится.
— А когда пошлем, атай? — спросил, оживляясь, Са лават.
— Не надо горячиться, улым. Сперва вернемся на кыш лау42, а там видно будет. Все в руках Аллаха!
— А мы скоро отсюда уедем?
— Послезавтра, Алла бойорха...
Отец сдержал свое слово: в один из последующих дней семья Азналиных вернулась домой, а к концу первой неде ли Юлай отправил к Хагынбаю свата-яусы с целью добить ся разрешения на свадьбу Салавата с его дочерью.
На роль свата отрядили человека по имени Султанму рат. Когда он появился, Гюльбазир пришла в смятение. Сердце отчаянно заколотилось, щеки запылали. Не в си лах скрывать своего состояния и не зная, каким будет исход, она забилась подальше. Однако ушки держала на макушке, стараясь не пропустить ни слова.
Голос у яусы был не очень громкий, а говорил он вкрад чиво и еле слышно. Расспросив вначале хозяина о семье, о житье-бытье, о родичах, о хозяйстве, посланец, в соот ветствии с заведенным с древности порядком, приступил к изложению цели своего визита. Говорил он цветисто, с прибаутками: У тебя есть пташка на шелковом шнурке, У меня есть ястребок на ремешке.
Просить красотку к тебе пришел я, Коня-скакуна одолжил у суная43 я Со звенящей сбруей и с бухарском седлом.
С открытым лицом вступил я в твой дом.
82
— А вот этого не надо было делать, улым. Не положено самому к родителям девушки ходить, — недовольно заме тила Азнабикэ и махнула рукой. — Ну да ладно, чего уж там. Дело сделано. Остается теперь на счастливый исход надеяться.
Юлай сидел молча. Обдумав все, как следует, он не спе ша начал: — Вот что я скажу тебе, улым. Хагынбая, отца той де вушки, я хорошо знаю. Суровый он человек, упрямый да к тому же крохобор. С ним нелегко будет сладить... Но ты не вешай носа. Пошлем к нему человека, посулим через него богатый выкуп-мэхэр, и Хагынбай, думаю, согласится.
— А когда пошлем, атай? — спросил, оживляясь, Са лават.
— Не надо горячиться, улым. Сперва вернемся на кыш лау42, а там видно будет. Все в руках Аллаха!
— А мы скоро отсюда уедем?
— Послезавтра, Алла бойорха...
Отец сдержал свое слово: в один из последующих дней семья Азналиных вернулась домой, а к концу первой неде ли Юлай отправил к Хагынбаю свата-яусы с целью добить ся разрешения на свадьбу Салавата с его дочерью.
На роль свата отрядили человека по имени Султанму рат. Когда он появился, Гюльбазир пришла в смятение. Сердце отчаянно заколотилось, щеки запылали. Не в си лах скрывать своего состояния и не зная, каким будет исход, она забилась подальше. Однако ушки держала на макушке, стараясь не пропустить ни слова.
Голос у яусы был не очень громкий, а говорил он вкрад чиво и еле слышно. Расспросив вначале хозяина о семье, о житье-бытье, о родичах, о хозяйстве, посланец, в соот ветствии с заведенным с древности порядком, приступил к изложению цели своего визита. Говорил он цветисто, с прибаутками: У тебя есть пташка на шелковом шнурке, У меня есть ястребок на ремешке.
Просить красотку к тебе пришел я, Коня-скакуна одолжил у суная43 я Со звенящей сбруей и с бухарском седлом.
С открытым лицом вступил я в твой дом.
82
