— Салават, пошли, тебя зовут! — сказал он, и тот, на скоро кивнув девушке на прощанье, нехотя удалился.
Даже вернувшись в свою юрту, юноша все никак не мог успокоиться. Подойдя к Зюлейхе, только что уложившей в сэнгэльдэк их маленького сына, родившегося всего не сколько месяцев тому назад, он притянул ее к себе и, при обняв за плечи, нерешительно произнес: — Бисэкэй, ты не станешь сердиться, если я тебе кое- что сейчас скажу?
— А что ты мне хочешь сказать? — насторожилась жена.
— Даже не знаю, как быть. Боюсь, рассердишься, — продолжал сомневаться Салават.
Милое лицо Зюлейхи омрачилось.
— Говори — не говори, а я все равно чую, что ты на ко го-то глаз положил... — упавшим голосом произнесла она.
— Да, — признался, краснея, Салават, — мне одна девушка понравилась. — Если ты не будешь против, я возьму ее второй женой.
— Значит, ты меня разлюбил? — жалобно спросила Зю лейха и, закрыв руками лицо, зарыдала.
Тот в отчаянии заметался по юрте.
— Я тебя очень прошу, не плачь, вытри слезы! Если ты не дашь своего согласия, я ни на ком не женюсь. Я тебя как любил, так и буду любить.
Зюлейха продолжала всхлипывать.
— Ладно, все, я не женюсь! — отказался было от своей затеи Салават, но, немного подумав, снова принялся уго варивать жену. — Ты ведь и сама понимаешь, все равно мне когда-нибудь придется второй женой обзаводиться. Такой уж у нас обычай. Говори, бисэкэй, что будем делать. Может, как-нибудь договоримся по-хорошему, а?
Наплакавшись, Зюлейха на какое-то время затихла, потом, тяжело вздохнув, грустно покачала головой.
— Да, твоя правда. Лучше не жди, пока я состарюсь. Женись, покуда я молодая... — рассудила она. — Ничего не поделаешь. Такая уж у нас, у женщин, доля...
Сказав это, Зюлейха подняла на мужа заплаканные глаза и спросила: — Сказал бы хоть, кто твоя зазнобушка.
— Гюльбазир, — ответил Салават и рассказал, когда и при каких обстоятельствах ее встретил.
— А чья она дочь?
— Человека по имени Хагынбай.
68
Даже вернувшись в свою юрту, юноша все никак не мог успокоиться. Подойдя к Зюлейхе, только что уложившей в сэнгэльдэк их маленького сына, родившегося всего не сколько месяцев тому назад, он притянул ее к себе и, при обняв за плечи, нерешительно произнес: — Бисэкэй, ты не станешь сердиться, если я тебе кое- что сейчас скажу?
— А что ты мне хочешь сказать? — насторожилась жена.
— Даже не знаю, как быть. Боюсь, рассердишься, — продолжал сомневаться Салават.
Милое лицо Зюлейхи омрачилось.
— Говори — не говори, а я все равно чую, что ты на ко го-то глаз положил... — упавшим голосом произнесла она.
— Да, — признался, краснея, Салават, — мне одна девушка понравилась. — Если ты не будешь против, я возьму ее второй женой.
— Значит, ты меня разлюбил? — жалобно спросила Зю лейха и, закрыв руками лицо, зарыдала.
Тот в отчаянии заметался по юрте.
— Я тебя очень прошу, не плачь, вытри слезы! Если ты не дашь своего согласия, я ни на ком не женюсь. Я тебя как любил, так и буду любить.
Зюлейха продолжала всхлипывать.
— Ладно, все, я не женюсь! — отказался было от своей затеи Салават, но, немного подумав, снова принялся уго варивать жену. — Ты ведь и сама понимаешь, все равно мне когда-нибудь придется второй женой обзаводиться. Такой уж у нас обычай. Говори, бисэкэй, что будем делать. Может, как-нибудь договоримся по-хорошему, а?
Наплакавшись, Зюлейха на какое-то время затихла, потом, тяжело вздохнув, грустно покачала головой.
— Да, твоя правда. Лучше не жди, пока я состарюсь. Женись, покуда я молодая... — рассудила она. — Ничего не поделаешь. Такая уж у нас, у женщин, доля...
Сказав это, Зюлейха подняла на мужа заплаканные глаза и спросила: — Сказал бы хоть, кто твоя зазнобушка.
— Гюльбазир, — ответил Салават и рассказал, когда и при каких обстоятельствах ее встретил.
— А чья она дочь?
— Человека по имени Хагынбай.
68
