А луговая пыльная трава Кому, скажи, постелью не была?
Птицам ненасытным на поживу Где только головы батыры не сложили?
Страдал от ран и голодал.
В степи холодной ночью замерзал.
И кровь его священная лилась рекой.
Есть ли равный башкорту герой?.* Общение с этой необыкновенной, одухотворенной и та лантливой женщиной доставляло всем большую радость. В такой обстановке многие не замечали, как проходит время. Бывало даже, женщины засиживались едва ли не до зари и, очнувшись от криков первых петухов, нехотя расходились по домам.
Юлай в таких случаях никогда не журил жену. Он лишь участливо спрашивал, не утомили ли ее болтливые бабьи посиделки. А та отвечала: — Нет, атахы, я не устаю. И другим — польза, и мне — отдушина.
— Вот и ладно.
С появлением Салавата выкраивать время на аулаки становилось все труднее. Все свое внимание Азнабикэ сосредоточила на сыне, воспитание которого стало главной целью ее жизни.
День за днем проходит год, Салават все растет да растет.
Год за годом перебирал, Крепнет удаль его молодая...
VIII Накормив досыта вернувшихся из Идельбашы мужа и сына, взявшихся хлопотать за преследуемых властями беглых башкир, Азнабикэ принялась перемывать посуду. Закончив, она направилась было к выходу, но вдруг, вспомнив о чем-то, резко остановилась и, обернувшись к сыну, осторожно спросила: — Улым, ты про Зюлейху-килен, часом, не забыл?
— Нет, эсэй, не забыл.
* Перевод Алсу Хамматовой.
48
Птицам ненасытным на поживу Где только головы батыры не сложили?
Страдал от ран и голодал.
В степи холодной ночью замерзал.
И кровь его священная лилась рекой.
Есть ли равный башкорту герой?.* Общение с этой необыкновенной, одухотворенной и та лантливой женщиной доставляло всем большую радость. В такой обстановке многие не замечали, как проходит время. Бывало даже, женщины засиживались едва ли не до зари и, очнувшись от криков первых петухов, нехотя расходились по домам.
Юлай в таких случаях никогда не журил жену. Он лишь участливо спрашивал, не утомили ли ее болтливые бабьи посиделки. А та отвечала: — Нет, атахы, я не устаю. И другим — польза, и мне — отдушина.
— Вот и ладно.
С появлением Салавата выкраивать время на аулаки становилось все труднее. Все свое внимание Азнабикэ сосредоточила на сыне, воспитание которого стало главной целью ее жизни.
День за днем проходит год, Салават все растет да растет.
Год за годом перебирал, Крепнет удаль его молодая...
VIII Накормив досыта вернувшихся из Идельбашы мужа и сына, взявшихся хлопотать за преследуемых властями беглых башкир, Азнабикэ принялась перемывать посуду. Закончив, она направилась было к выходу, но вдруг, вспомнив о чем-то, резко остановилась и, обернувшись к сыну, осторожно спросила: — Улым, ты про Зюлейху-килен, часом, не забыл?
— Нет, эсэй, не забыл.
* Перевод Алсу Хамматовой.
48
