— Да услышит тебя Аллах, атай. А уж я-то завсегда душой и мыслями с моим Уралом.
Небо синее да речки синие, Пораскинулись всюду леса.
Птиц голосистых пение, То Урал мой. Его краса!
Ты — святая моя отчизна, И страсти моей громкий глас.
Ты — совесть и боль всей жизни, Мой благословенный Урал!
Любовью к тебе чист дух мой, — Бее напевы в себя вобрал, Подобен ты вспышкам молний, Мой величавый Урал!
На чужбине сердце тревожа, Опорой душе моей стал.
Все ищу я к тебе дорогу, Мой незабвенный Урал!
Этот ветер — твое дыханье, Грусть-тоску на меня нагнал.
Твоему я внимаю посланью, Ненаглядный ты мой Урал!
Заслушавшись, Юлай словно забыл о боли. Пока Сала ват читал, он почти явственно представлял себе природу родного Урала.
— Хорошо, улым, ай хорошо! Стих твой — не приба вить, не убрать. Аж до самого сердца пробирает, — похва лил он сына.
— Будут еще великие перемены в Рясяе, атай. И когда- нибудь мы получим через них свободу, — сказал Салават, стараясь убедить не только отца, но и себя.
— Да какие там перемены! — вмешался в их разговор Канзафар. — Уж два десятка лет мы тут, а все по-старому.
— Как только порядки в Рясяе изменятся, нам по легче станет, помяни мое слово! — возразил ему Салават.
Насчет перемен в России он оказался прав. Екатерина вскоре умерла. Узнав о том, что императрицу заменил сын ее Павел Петрович, пугачевцы торжествовали. Уверенные в том, что все трудности остались позади и что в жизни их вот-вот наступят добрые перемены, они начали строить планы, связанные с возвращением на родину. Радуясь, ка торжане жалели лишь о том, что не все дожили до этих 289
Небо синее да речки синие, Пораскинулись всюду леса.
Птиц голосистых пение, То Урал мой. Его краса!
Ты — святая моя отчизна, И страсти моей громкий глас.
Ты — совесть и боль всей жизни, Мой благословенный Урал!
Любовью к тебе чист дух мой, — Бее напевы в себя вобрал, Подобен ты вспышкам молний, Мой величавый Урал!
На чужбине сердце тревожа, Опорой душе моей стал.
Все ищу я к тебе дорогу, Мой незабвенный Урал!
Этот ветер — твое дыханье, Грусть-тоску на меня нагнал.
Твоему я внимаю посланью, Ненаглядный ты мой Урал!
Заслушавшись, Юлай словно забыл о боли. Пока Сала ват читал, он почти явственно представлял себе природу родного Урала.
— Хорошо, улым, ай хорошо! Стих твой — не приба вить, не убрать. Аж до самого сердца пробирает, — похва лил он сына.
— Будут еще великие перемены в Рясяе, атай. И когда- нибудь мы получим через них свободу, — сказал Салават, стараясь убедить не только отца, но и себя.
— Да какие там перемены! — вмешался в их разговор Канзафар. — Уж два десятка лет мы тут, а все по-старому.
— Как только порядки в Рясяе изменятся, нам по легче станет, помяни мое слово! — возразил ему Салават.
Насчет перемен в России он оказался прав. Екатерина вскоре умерла. Узнав о том, что императрицу заменил сын ее Павел Петрович, пугачевцы торжествовали. Уверенные в том, что все трудности остались позади и что в жизни их вот-вот наступят добрые перемены, они начали строить планы, связанные с возвращением на родину. Радуясь, ка торжане жалели лишь о том, что не все дожили до этих 289
