щиком баталиях, проявляя немалый интерес и к его сорат никам. Особое его любопытство вызывал башкирский предводитель Салават Юлаев.
Едва речь зашла о Салавате, глаза Пугачева так и за сверкали.
— Вот кто меня не предал, вот кто мне верен! — с жаром воскликнул он. — Это мой самый молодой бригадир! Юлаев — истинный полководец, великих способностев джигит. Оттого и снискал себе такую славу. Знали б вы, как он за народ свой радеет, бьется, не щадя живота свое го! Будь Салаватко рядом со мной, рази б я вам так запрос то дался. Погодите, он всем вам ишо за меня отомстит!
Суворов сдержанно усмехнулся.
— Что б ты там ни говорил, Емельян Иваныч, а Сала- ватке твоему тоже недолго на воле гулять осталось.
Пугачев поднял на генерала тяжелый взгляд и ничего не сказал.
Ночью ему приснилось, как на идущий бескрайней сте пью суворовский отряд стремительно налетел огненный вихрь. Пугачев зажмурился, а когда раскрыл глаза, то увидел перед собой огромного богатыря в сверкающих доспехах и верхом на гнедом жеребце. Голову сурового ис полина обрамлял огненный венец. Пугачев пригляделся и с удивлением обнаружил, что это был вовсе не венец, а огненно-рыжий лисий мех. И тогда он понял, кто пе ред ним.
— Бригадир, — ошалев от радости, кинулся Пугачев к Салавату. — Ах, ты чертяка эдакий! Я ведь знал, что ты придешь. А мне не верили. От таперича мы всем им по кажем!
Стоило Салавату натянуть тетиву, как на суворовцев об рушился в тот же миг целый град огненных стрел. Карате ли завопили, заметались. Все вокруг запылало.
— Так их, так... Бей их, бригадир мой, не жалей, — заорал Пугачев и проснулся.
Возня, шум и крики снаружи, запах гари и дыма, от блески близкого пожара в оконце — все это происходило, как оказалось, наяву. «Ага, подоспели-таки верные мои башкирцы, — обрадовался Пугачев. — Уж они-то меня отобьют!».
«А где ж Салаватко?» — спохватился он вдруг, и в са мом деле решивший, что тот явился к нему со своими людьми на выручку и, вцепившись в решетку клетки, что было сил, завопил: 249
Едва речь зашла о Салавате, глаза Пугачева так и за сверкали.
— Вот кто меня не предал, вот кто мне верен! — с жаром воскликнул он. — Это мой самый молодой бригадир! Юлаев — истинный полководец, великих способностев джигит. Оттого и снискал себе такую славу. Знали б вы, как он за народ свой радеет, бьется, не щадя живота свое го! Будь Салаватко рядом со мной, рази б я вам так запрос то дался. Погодите, он всем вам ишо за меня отомстит!
Суворов сдержанно усмехнулся.
— Что б ты там ни говорил, Емельян Иваныч, а Сала- ватке твоему тоже недолго на воле гулять осталось.
Пугачев поднял на генерала тяжелый взгляд и ничего не сказал.
Ночью ему приснилось, как на идущий бескрайней сте пью суворовский отряд стремительно налетел огненный вихрь. Пугачев зажмурился, а когда раскрыл глаза, то увидел перед собой огромного богатыря в сверкающих доспехах и верхом на гнедом жеребце. Голову сурового ис полина обрамлял огненный венец. Пугачев пригляделся и с удивлением обнаружил, что это был вовсе не венец, а огненно-рыжий лисий мех. И тогда он понял, кто пе ред ним.
— Бригадир, — ошалев от радости, кинулся Пугачев к Салавату. — Ах, ты чертяка эдакий! Я ведь знал, что ты придешь. А мне не верили. От таперича мы всем им по кажем!
Стоило Салавату натянуть тетиву, как на суворовцев об рушился в тот же миг целый град огненных стрел. Карате ли завопили, заметались. Все вокруг запылало.
— Так их, так... Бей их, бригадир мой, не жалей, — заорал Пугачев и проснулся.
Возня, шум и крики снаружи, запах гари и дыма, от блески близкого пожара в оконце — все это происходило, как оказалось, наяву. «Ага, подоспели-таки верные мои башкирцы, — обрадовался Пугачев. — Уж они-то меня отобьют!».
«А где ж Салаватко?» — спохватился он вдруг, и в са мом деле решивший, что тот явился к нему со своими людьми на выручку и, вцепившись в решетку клетки, что было сил, завопил: 249
