время имя покойного государя принять. Он-де долго упорствовал, а как согласился, во всем им потакал. «Вспомните, сколь зла вы без моего ведома да от моего име ни чинили. Чего молчите? Неправда, скажете?» Так и не добился от своих сообщников ни слова. Обозвал иудами, тварями трусливыми и потребовал, чтобы увели его.
— Да-с, помилуй бог, форменная трагедия, — задумчи во произнес генерал, покачав головой. — Сказать по совес ти, господа, мне его даже немного жаль.
Удостоверившись в том, что самозванца узнали не толь ко соратники-казаки, но и простой люд, Суворов уже не сомневался в том, что в его руках оказался сам Пугачев — великий предводитель мощного народного движения, всколыхнувшего и едва ли не до основания потрясшего всю Россию. После разговора с Мавриным и Симоновым он пожелал встретиться с ним лично. Комендант тут же это устроил.
Теперь генерал-поручику предстояла очень важная миссия — он должен был препроводить пленного в Сим бирск.
Капитан Маврин пребывал в полной растерянности. Он находился в подчинении начальника секретных комиссий генерал-майора Потемкина и никаких инструкций о пере даче Пугачева Суворову от него не получал. Ослушаться генерал-поручика он тоже не посмел.
Уполномоченный самим главнокомандующим Пани ным, тот даже не удосужился испрашивать у кого бы то ни было разрешения и стал готовиться к дальнему походу.
Опытнейший военачальник, Суворов продумал все до мелочей. Под его присмотром Пугачева крепко-накрепко связали и заключили в деревянную клетку, взгромоздив ее на двухколесную повозку. Арестованного должен был сопровождать специальный караул, а для охраны процес сии снарядили целый отряд.
Пока ехали, Суворов не спускал с Пугачева глаз, почти неотлучно следуя за его клеткой. Под бдительным его приглядом тот оставался даже ночью во время привала. Борясь со сном, привычный к походным условиям генерал коротал длинные осенние ночи в беседах с пленником. Прилагая все усилия к тому, чтобы разговорить Пугачева и выявить причины, побудившие его поднять восстание, Суворов расспрашивал его о детстве, о родных местах, о жизни. Прирожденный вояка, он с увлечением слушал рассказы о выигранных и проигранных главным бунтов 248
— Да-с, помилуй бог, форменная трагедия, — задумчи во произнес генерал, покачав головой. — Сказать по совес ти, господа, мне его даже немного жаль.
Удостоверившись в том, что самозванца узнали не толь ко соратники-казаки, но и простой люд, Суворов уже не сомневался в том, что в его руках оказался сам Пугачев — великий предводитель мощного народного движения, всколыхнувшего и едва ли не до основания потрясшего всю Россию. После разговора с Мавриным и Симоновым он пожелал встретиться с ним лично. Комендант тут же это устроил.
Теперь генерал-поручику предстояла очень важная миссия — он должен был препроводить пленного в Сим бирск.
Капитан Маврин пребывал в полной растерянности. Он находился в подчинении начальника секретных комиссий генерал-майора Потемкина и никаких инструкций о пере даче Пугачева Суворову от него не получал. Ослушаться генерал-поручика он тоже не посмел.
Уполномоченный самим главнокомандующим Пани ным, тот даже не удосужился испрашивать у кого бы то ни было разрешения и стал готовиться к дальнему походу.
Опытнейший военачальник, Суворов продумал все до мелочей. Под его присмотром Пугачева крепко-накрепко связали и заключили в деревянную клетку, взгромоздив ее на двухколесную повозку. Арестованного должен был сопровождать специальный караул, а для охраны процес сии снарядили целый отряд.
Пока ехали, Суворов не спускал с Пугачева глаз, почти неотлучно следуя за его клеткой. Под бдительным его приглядом тот оставался даже ночью во время привала. Борясь со сном, привычный к походным условиям генерал коротал длинные осенние ночи в беседах с пленником. Прилагая все усилия к тому, чтобы разговорить Пугачева и выявить причины, побудившие его поднять восстание, Суворов расспрашивал его о детстве, о родных местах, о жизни. Прирожденный вояка, он с увлечением слушал рассказы о выигранных и проигранных главным бунтов 248
