— Не прочь-то не прочь... Да рази ж кто ведает, что нас в той стороне ждет. Со всех сторон обложили, супостаты.
Терпеливо дождавшись, когда стихнет спор, Иван Тво рогов опасливо оглянулся по сторонам и заговорил впол голоса: — А таперича меня послухайте, браты. Никуды мы с вами бежать не станем, потому как нет в том нужды. По моему разумению, надобно нам Емельку властям сдать...
Атаманы возбужденно загалдели: — Так то ж измена!
— Товарища свово, стало быть, на плаху, а самому сухим из воды?!.. Вон ты чего удумал!
Иван Творогов струхнул и начал оправдываться: — То не я, а Перфильев удумал. Он мне все уши про ж уж ж ал, мол, как обслабнет Емеля, хватайте его и в Яик к коменданту везите, а я тем временем прямиком к цари це, за нас за всех хлопотать, благо, ему в Питере бывать доводилось... Сдается мне, что Афанасий наш так и сде лал. Вроде со всеми через Волгу переправлялся... А кто его опосля видал?
Но возмущенные атаманы не желали его слушать.
— Брось сказки-то сказывать! Будто его кто до царицы допустит! Да и как он туды доберется? Мы, чай, все мече ные...
— Подвесить тебя, шельму, за ноги — и вся недолга!
— Верно, и поделом!.. — ополчились все против Творо- гова.
Тот весь затрясся. Еще немного, и весть о том, что он подбивал казаков на заговор, долетит до Пугачева. Творо гов отлично понимал, чем это ему грозит. Что ж, ничего другого не остается, кроме как идти до конца.
— Будет вам, браты, угомонитесь! Точно бабы крик под няли. Чего толку орать-то! Давайте-ка лучше сообща все как следовает обмозгуем. Про то, что нас повсюду разыс кивают, вам и без меня ведомо. Рано ли, поздно ли — все едино, попадемся, угодим в западню аки зайцы. Думаете, нас по головушкам погладят да отпустят? Кабы не так! Снесут всем головушки-то, как покойничку Хлопуше, царство ему небесное. А вот ежели мы Пугача сдадим, де ло другое. Тады уж и на милость матушки-императрицы уповать резон.
Атаманы молча переглянулись.
236
Терпеливо дождавшись, когда стихнет спор, Иван Тво рогов опасливо оглянулся по сторонам и заговорил впол голоса: — А таперича меня послухайте, браты. Никуды мы с вами бежать не станем, потому как нет в том нужды. По моему разумению, надобно нам Емельку властям сдать...
Атаманы возбужденно загалдели: — Так то ж измена!
— Товарища свово, стало быть, на плаху, а самому сухим из воды?!.. Вон ты чего удумал!
Иван Творогов струхнул и начал оправдываться: — То не я, а Перфильев удумал. Он мне все уши про ж уж ж ал, мол, как обслабнет Емеля, хватайте его и в Яик к коменданту везите, а я тем временем прямиком к цари це, за нас за всех хлопотать, благо, ему в Питере бывать доводилось... Сдается мне, что Афанасий наш так и сде лал. Вроде со всеми через Волгу переправлялся... А кто его опосля видал?
Но возмущенные атаманы не желали его слушать.
— Брось сказки-то сказывать! Будто его кто до царицы допустит! Да и как он туды доберется? Мы, чай, все мече ные...
— Подвесить тебя, шельму, за ноги — и вся недолга!
— Верно, и поделом!.. — ополчились все против Творо- гова.
Тот весь затрясся. Еще немного, и весть о том, что он подбивал казаков на заговор, долетит до Пугачева. Творо гов отлично понимал, чем это ему грозит. Что ж, ничего другого не остается, кроме как идти до конца.
— Будет вам, браты, угомонитесь! Точно бабы крик под няли. Чего толку орать-то! Давайте-ка лучше сообща все как следовает обмозгуем. Про то, что нас повсюду разыс кивают, вам и без меня ведомо. Рано ли, поздно ли — все едино, попадемся, угодим в западню аки зайцы. Думаете, нас по головушкам погладят да отпустят? Кабы не так! Снесут всем головушки-то, как покойничку Хлопуше, царство ему небесное. А вот ежели мы Пугача сдадим, де ло другое. Тады уж и на милость матушки-императрицы уповать резон.
Атаманы молча переглянулись.
236
