— Понимаю, Ефстафий Митрофаныч, очень даже пони маю. Так ведь и я изрядно поиздержался. Кабы не ограби ли меня, я б тебе поболе отвалил. Бери тады уж коня в при дачу, что ли.
— И на том спасибо, царь-батюшка, — поклонился тот и, наспех распрощавшись, удалился.
Отпустив купца, Пугачев снова задумался. Одолевае мый сомнениями, он вызвал к себе Минеева.
— Ты как полагаешь, полковник, достанет ли у нас сил на Казань, а?
— Так точно-с, Ваше величество, достанет, — не заду мываясь, ответил тот. — Защ ита у города худая, так что не сумлевайтесь. Нечего тянуть!
— Нечего тянуть, говоришь... Точно у нас и дел боле никаких не осталось...
— Осталось токмо начать. Все готово, — уверенно ска зал Минеев и разложил перед Пугачевым карту. — Вот тут мы стоим. А вон там — вражья рать...
Внимательно выслушав своего помощника, Пугачев во одушевился.
— Что ж, полковник, ты меня убедил, — улыбнулся он и, похлопав его по плечу, приказал трубить в горн, что означало боевой сигнал для башкирской конницы.
Джигиты бросились вперед. Налетев на неприятель ский отряд, охранявший дорогу, они с легкостью смяли его.
Тем временем пугачевцы занимали находившиеся воз ле села Царицыно кирпичные постройки и летние усадьбы местной знати.
Пока кавалерия атаковала Суконную слободу, Минеев, хорошо ориентировавшийся в окрестностях Казани, начал наступление. Он повел своих людей вперед, в обход глав ной вражеской батареи, лощинами, оврагами и холмами. В толпу заводских крестьян, составлявших основную мас су находившегося в его подчинении отряда, полетели пушечные ядра, приведя их поначалу в замешательство.
Но Минеев не дал им рассеяться. Взяв высоту, с которой велся обстрел, повстанцы отбили единственную пушку и, установив ценный трофей в воротах губернаторской дачи, начали штурм.
В это же самое время в Суконной слободе была обезвре жена пушка, выставленная против наступающих башкир. Вслед им зарядила с горы пугачевская артиллерия. Слобо ду охватил пожар, вызвавший панику не только среди 218
— И на том спасибо, царь-батюшка, — поклонился тот и, наспех распрощавшись, удалился.
Отпустив купца, Пугачев снова задумался. Одолевае мый сомнениями, он вызвал к себе Минеева.
— Ты как полагаешь, полковник, достанет ли у нас сил на Казань, а?
— Так точно-с, Ваше величество, достанет, — не заду мываясь, ответил тот. — Защ ита у города худая, так что не сумлевайтесь. Нечего тянуть!
— Нечего тянуть, говоришь... Точно у нас и дел боле никаких не осталось...
— Осталось токмо начать. Все готово, — уверенно ска зал Минеев и разложил перед Пугачевым карту. — Вот тут мы стоим. А вон там — вражья рать...
Внимательно выслушав своего помощника, Пугачев во одушевился.
— Что ж, полковник, ты меня убедил, — улыбнулся он и, похлопав его по плечу, приказал трубить в горн, что означало боевой сигнал для башкирской конницы.
Джигиты бросились вперед. Налетев на неприятель ский отряд, охранявший дорогу, они с легкостью смяли его.
Тем временем пугачевцы занимали находившиеся воз ле села Царицыно кирпичные постройки и летние усадьбы местной знати.
Пока кавалерия атаковала Суконную слободу, Минеев, хорошо ориентировавшийся в окрестностях Казани, начал наступление. Он повел своих людей вперед, в обход глав ной вражеской батареи, лощинами, оврагами и холмами. В толпу заводских крестьян, составлявших основную мас су находившегося в его подчинении отряда, полетели пушечные ядра, приведя их поначалу в замешательство.
Но Минеев не дал им рассеяться. Взяв высоту, с которой велся обстрел, повстанцы отбили единственную пушку и, установив ценный трофей в воротах губернаторской дачи, начали штурм.
В это же самое время в Суконной слободе была обезвре жена пушка, выставленная против наступающих башкир. Вслед им зарядила с горы пугачевская артиллерия. Слобо ду охватил пожар, вызвавший панику не только среди 218
