— Ваше величество, есть у меня одна задумка, — вы звался Белобородов.
— Говори, атаман.
Кивнув в сторону Салавата, который сидел на бревне, положив простреленную ногу на палку, Белобородов мед ленно начал: — Мы с бригадиром Юлаевым давеча прикинули да придумали такой хитрый ход...
— Какой ход?
— Что, ежели мы крепость снаружи сеном, соломой да хворостом обложим, а потом запалим?..
— Здрастьте! — презрительно усмехнулся Пугачев. — Ты, поди, забыл, что осинцы со Скрипицыным нас близко к стенам не подпускают?!
— Н икак нет, Ваше величество, не забыл. Мы можем это дело так ладно провернуть, что нашему войску убытка не будет.
— Ну-ну, — оживился тот. — И что дальше?
— Так вот, значит. Повозки с сеном мы поставим в тех местах, куда ядра не долетают. Потом потихоньку сзади подползем и как толканем телеги к стенам...
Пугачев не дал ему договорить.
— Ага, кажись, понял... Дельная мысля, ничего не ска жешь, — одобрил он и тут же приступил к осуществлению этого плана.
К тому времени у гарнизона кончились все боеприпасы, и, когда повстанцы стали подкатывать возы с сеном и соло мой, командование во главе со Скрипицыным решилось на капитуляцию. Однако все еще втайне надеясь на прибы тие подкрепления и желая потянуть время, защитники пошли на хитрость, выпустив из крепости отставного гвар дейца Треногина. Знавший подлинного императора в ли цо, он должен был, по задумке осинцев, удостовериться в том, что Петр Третий явился к ним собственной персоной.
Пугачеву и самому было интересно услышать, что ска жет старик. Он переоделся и встал в одну шеренгу с про стыми казаками.
Выдержав долгий, испытующий взгляд бывшего гвар дии сержанта, Пугачев с лукавой усмешкой спросил: — Ну как, признал государя, служивый?
— Да бог его знает. Ты ведь прежде без бороды был... И одежа на тебе не та...
— А ты получше гляди, дедушка. Неужто не помнишь меня?
206
— Говори, атаман.
Кивнув в сторону Салавата, который сидел на бревне, положив простреленную ногу на палку, Белобородов мед ленно начал: — Мы с бригадиром Юлаевым давеча прикинули да придумали такой хитрый ход...
— Какой ход?
— Что, ежели мы крепость снаружи сеном, соломой да хворостом обложим, а потом запалим?..
— Здрастьте! — презрительно усмехнулся Пугачев. — Ты, поди, забыл, что осинцы со Скрипицыным нас близко к стенам не подпускают?!
— Н икак нет, Ваше величество, не забыл. Мы можем это дело так ладно провернуть, что нашему войску убытка не будет.
— Ну-ну, — оживился тот. — И что дальше?
— Так вот, значит. Повозки с сеном мы поставим в тех местах, куда ядра не долетают. Потом потихоньку сзади подползем и как толканем телеги к стенам...
Пугачев не дал ему договорить.
— Ага, кажись, понял... Дельная мысля, ничего не ска жешь, — одобрил он и тут же приступил к осуществлению этого плана.
К тому времени у гарнизона кончились все боеприпасы, и, когда повстанцы стали подкатывать возы с сеном и соло мой, командование во главе со Скрипицыным решилось на капитуляцию. Однако все еще втайне надеясь на прибы тие подкрепления и желая потянуть время, защитники пошли на хитрость, выпустив из крепости отставного гвар дейца Треногина. Знавший подлинного императора в ли цо, он должен был, по задумке осинцев, удостовериться в том, что Петр Третий явился к ним собственной персоной.
Пугачеву и самому было интересно услышать, что ска жет старик. Он переоделся и встал в одну шеренгу с про стыми казаками.
Выдержав долгий, испытующий взгляд бывшего гвар дии сержанта, Пугачев с лукавой усмешкой спросил: — Ну как, признал государя, служивый?
— Да бог его знает. Ты ведь прежде без бороды был... И одежа на тебе не та...
— А ты получше гляди, дедушка. Неужто не помнишь меня?
206
