— Ваше величество, великий государь Петр Федорович, всей душой рад вас видеть. Ж ду вас с трехтысячным от рядом.
Пугачев, у которого на тот момент не было и тысячи, расчувствовался.
— Ну, уважил, друг. Премного тебе благодарен. Не ошибся я, стало быть, в тебе, — сказал он и едва не просле зился. Потом вдруг опомнился и спросил: — А как у тебя с Михельсоном?
— Позавчера крепко повоевать пришлось, — доложил Салават и* рассказав о последнем сражении на реке Ай, добавил: — Я ведь не всех своих людей на карателей бро сил — сотен восемь, не больше.
Скинув чекмень и оставшись в красной рубахе, Емель ян Пугачев слез с тарантаса и приобнял Салавата.
— Ты подлинно герой, достойный всяческих похвал и высокого чина! Посему я, расейский ампиратор Петр Федорович Третий, жалую тебя бригадиром!
— Большой рахмат, Ваше величество!
Башкиры восторженно загалдели.
— Бугасай Салавата в бригадиры произвел!
— Батша справедлив!
— Слава Бугасаю-батше и Салауату!..
Поглаживая ноющую от боли руку, раненную картечью месяц тому назад, и морщась, Емельян Пугачев огляделся по сторонам.
— Чего-то Ю лая Азналина не видать.
— Полковник Азналин тут, — сказал Кинья Арыҫла нов, кивая на стоящего среди башкир Ю лая.
— Подойди-ка поближе, — подозвал Пугачев Азнали на, махнув ему здоровой рукой.
— Слушаюсь, Ваше величество, — откликнулся тот и протиснулся вперед.
Поздоровавшись с ним, Пугачев приветливо улыбнулся и торжественно произнес: — За отвагу твою, за то, что ты верой и правдой слу жишь мне, ампиратору Петру Федоровичу, жалую тебя чином главного атамана!
— Благодарствую, — с почтением склонил голову Юлай Азналин и подался было назад в строй, но Пугачев его остановил.
— Так не пойдет, главный атаман, вернись!.. Твое мес то подле государя.
196
Пугачев, у которого на тот момент не было и тысячи, расчувствовался.
— Ну, уважил, друг. Премного тебе благодарен. Не ошибся я, стало быть, в тебе, — сказал он и едва не просле зился. Потом вдруг опомнился и спросил: — А как у тебя с Михельсоном?
— Позавчера крепко повоевать пришлось, — доложил Салават и* рассказав о последнем сражении на реке Ай, добавил: — Я ведь не всех своих людей на карателей бро сил — сотен восемь, не больше.
Скинув чекмень и оставшись в красной рубахе, Емель ян Пугачев слез с тарантаса и приобнял Салавата.
— Ты подлинно герой, достойный всяческих похвал и высокого чина! Посему я, расейский ампиратор Петр Федорович Третий, жалую тебя бригадиром!
— Большой рахмат, Ваше величество!
Башкиры восторженно загалдели.
— Бугасай Салавата в бригадиры произвел!
— Батша справедлив!
— Слава Бугасаю-батше и Салауату!..
Поглаживая ноющую от боли руку, раненную картечью месяц тому назад, и морщась, Емельян Пугачев огляделся по сторонам.
— Чего-то Ю лая Азналина не видать.
— Полковник Азналин тут, — сказал Кинья Арыҫла нов, кивая на стоящего среди башкир Ю лая.
— Подойди-ка поближе, — подозвал Пугачев Азнали на, махнув ему здоровой рукой.
— Слушаюсь, Ваше величество, — откликнулся тот и протиснулся вперед.
Поздоровавшись с ним, Пугачев приветливо улыбнулся и торжественно произнес: — За отвагу твою, за то, что ты верой и правдой слу жишь мне, ампиратору Петру Федоровичу, жалую тебя чином главного атамана!
— Благодарствую, — с почтением склонил голову Юлай Азналин и подался было назад в строй, но Пугачев его остановил.
— Так не пойдет, главный атаман, вернись!.. Твое мес то подле государя.
196
