ны от крепостной зависимости и зачислены в повстанчес кий отряд.
Юлай Азналин, едва ли не десять лет судившийся с не навистным промышленником из-за незаконного строи тельства завода на территории его волости, проявил в той операции особое рвение.
Пока он был в отлучке, семья Юлаевых подверглась на падению со стороны своры казаков. Запугав женщин, они заставили их снять все золотые украшения, после чего по требовали денег.
Парализованные страхом старшие жены Юлая и не думали сопротивляться. И только мать Салавата Азнаби кэ, не испугавшись, отстаивала каждую вещь. Не добив шись признания, где хозяин прячет свои деньги, казаки рассвирепели. Один из них выхватил из ножен саблю и за махнулся ею на бедную женщину.
— Сказывай, где деньги! Не скажешь — изрублю!
— Руби, яуыз! — в отчаянии прокричала Азнабикэ, обрушивая на них проклятия.
— Успеется, — передумал вдруг казак, запихивая саб лю обратно в ножны. — Сперва мы тебя помучаем да так, что мало не покажется... — Сказав это, он подскочил к су- валу, схватил кочергу и сунул прямо в пылающий огонь. Накалив железяку докрасна, он поднес ее к лицу женщи ны и перед тем как приложить, злобно процедил сквозь зубы: — Ты у меня ишо пожалеешь!
И тут раздался вопль старшей жены Юлая: — Постой! Она не знает... Я знаю, где деньга!
Отстав от Азнабикэ, казаки подступили к застывшей у сувала Мюнии: — Ну, чего ждешь?! Давай, неси да поживее!
Трепеща от страха, та спустилась в погреб и вскоре вер нулась с мешочком в руках.
— Эта деньга моя муж вся жизнь копил... — произнес ла она дрожащими губами.
— И сколь же их там?
— Шесть сто пятьдесят рублев серебра да золота.
— Так, можа, в погребе ишо чего найдется, — ухмыль нулся молодой казак и только было собрался полезть вниз, как вдруг появился сам Юлай. Увидав, что все в доме пере вернуто вверх дном, он вскипел.
— Как посмели?! Вы что творите, почтенные казаки?! Или не знаете, что я и народ Шайтан-Кудейской волости с первых дней на стороне царя Петра Федоровича? Для 186
Юлай Азналин, едва ли не десять лет судившийся с не навистным промышленником из-за незаконного строи тельства завода на территории его волости, проявил в той операции особое рвение.
Пока он был в отлучке, семья Юлаевых подверглась на падению со стороны своры казаков. Запугав женщин, они заставили их снять все золотые украшения, после чего по требовали денег.
Парализованные страхом старшие жены Юлая и не думали сопротивляться. И только мать Салавата Азнаби кэ, не испугавшись, отстаивала каждую вещь. Не добив шись признания, где хозяин прячет свои деньги, казаки рассвирепели. Один из них выхватил из ножен саблю и за махнулся ею на бедную женщину.
— Сказывай, где деньги! Не скажешь — изрублю!
— Руби, яуыз! — в отчаянии прокричала Азнабикэ, обрушивая на них проклятия.
— Успеется, — передумал вдруг казак, запихивая саб лю обратно в ножны. — Сперва мы тебя помучаем да так, что мало не покажется... — Сказав это, он подскочил к су- валу, схватил кочергу и сунул прямо в пылающий огонь. Накалив железяку докрасна, он поднес ее к лицу женщи ны и перед тем как приложить, злобно процедил сквозь зубы: — Ты у меня ишо пожалеешь!
И тут раздался вопль старшей жены Юлая: — Постой! Она не знает... Я знаю, где деньга!
Отстав от Азнабикэ, казаки подступили к застывшей у сувала Мюнии: — Ну, чего ждешь?! Давай, неси да поживее!
Трепеща от страха, та спустилась в погреб и вскоре вер нулась с мешочком в руках.
— Эта деньга моя муж вся жизнь копил... — произнес ла она дрожащими губами.
— И сколь же их там?
— Шесть сто пятьдесят рублев серебра да золота.
— Так, можа, в погребе ишо чего найдется, — ухмыль нулся молодой казак и только было собрался полезть вниз, как вдруг появился сам Юлай. Увидав, что все в доме пере вернуто вверх дном, он вскипел.
— Как посмели?! Вы что творите, почтенные казаки?! Или не знаете, что я и народ Шайтан-Кудейской волости с первых дней на стороне царя Петра Федоровича? Для 186
