— И не думал вас предавать, Ваше величество. А то, что кое-кто из казаков меня уговорить пытался, скрывать не стану. То правда.
— Так ты, стало быть, не поддался?
— Кабы поддался, рази пришел бы я сюды, Ваше вели чество.
— И то верно... — покачал головой Пугачев и тут же вскинулся: — А пошто ты тада не велел схватить ока янных?
— Так ведь оне сказали, будто пошутили, будто бы спы- тать хотели.
— И ты поверил?
— Выходит, что поверил, Ваше величество, — разводя руками, сказал полковник.
— Ну, и кто ж тебя уговаривал, хотел бы я знать.
— Бородин Григорий да Моргунов...
Пугачев распахнул дверь и крикнул: — Привесть сюды Бородина с Моргуновым!
Посланные за ними стражники вернулись ни с чем.
Казаков не нашли. А вскоре выяснилось, что они бежали сразу же после того, как Ш игаева вызвали в штаб.
Пугачев был вне себя от ярости.
— Вот сволочи!.. Иуды! Чего удумали — меня губерна тору продать и покой себе заработать! Неужто забыли, кто я таков?! Ну, погодите же у меня, сынок мой Павел Петро вич всем вам ишо покажет. У-ух, собаки, ух, ироды! — орал он, бегая взад-вперед по комнате и потрясая кулака ми. Дойдя до портрета Павла, он остановился перед ним. — Свет мой Павел Петрович, кабы не сгубили тебя супостаты проклятые, да хранит тебя господь! Потерпи, сынок, вот скину продажную бабу Катерину, так тебя на царство посажу, а сам от престола откажусь. Мне бы токмо до Питера добраться! Сперва немка ента окаянная меня всего лишила, а опосля объявила, будто умер я. И народ ей поверил. Даже казаки, и те меня не признают, генералу сдать грозятся...
Кинья Арыҫланов, слушая нескончаемую речь Пугаче ва, нервничал, видя, как впустую уходит время.
— Ваше величество, государь Петр Федорович, — поте ряв терпение, напомнил он, — поспешим. Ехать пора!
Бросив взгляд на образок в переднем углу, Пугачев наскоро перекрестился и оглянулся на Арыҫланова.
174
— Так ты, стало быть, не поддался?
— Кабы поддался, рази пришел бы я сюды, Ваше вели чество.
— И то верно... — покачал головой Пугачев и тут же вскинулся: — А пошто ты тада не велел схватить ока янных?
— Так ведь оне сказали, будто пошутили, будто бы спы- тать хотели.
— И ты поверил?
— Выходит, что поверил, Ваше величество, — разводя руками, сказал полковник.
— Ну, и кто ж тебя уговаривал, хотел бы я знать.
— Бородин Григорий да Моргунов...
Пугачев распахнул дверь и крикнул: — Привесть сюды Бородина с Моргуновым!
Посланные за ними стражники вернулись ни с чем.
Казаков не нашли. А вскоре выяснилось, что они бежали сразу же после того, как Ш игаева вызвали в штаб.
Пугачев был вне себя от ярости.
— Вот сволочи!.. Иуды! Чего удумали — меня губерна тору продать и покой себе заработать! Неужто забыли, кто я таков?! Ну, погодите же у меня, сынок мой Павел Петро вич всем вам ишо покажет. У-ух, собаки, ух, ироды! — орал он, бегая взад-вперед по комнате и потрясая кулака ми. Дойдя до портрета Павла, он остановился перед ним. — Свет мой Павел Петрович, кабы не сгубили тебя супостаты проклятые, да хранит тебя господь! Потерпи, сынок, вот скину продажную бабу Катерину, так тебя на царство посажу, а сам от престола откажусь. Мне бы токмо до Питера добраться! Сперва немка ента окаянная меня всего лишила, а опосля объявила, будто умер я. И народ ей поверил. Даже казаки, и те меня не признают, генералу сдать грозятся...
Кинья Арыҫланов, слушая нескончаемую речь Пугаче ва, нервничал, видя, как впустую уходит время.
— Ваше величество, государь Петр Федорович, — поте ряв терпение, напомнил он, — поспешим. Ехать пора!
Бросив взгляд на образок в переднем углу, Пугачев наскоро перекрестился и оглянулся на Арыҫланова.
174
