— Удрал. Вас испугался. А все его добро крестьяне- урысы разобрали, — сообщил старшина. После этого он расквартировал воинов, а Салавата с помощниками увел к себе.
Пополнив свое войско за счет проживавших в окрест ных аулах башкир и тех самых русских крестьян, что рас хитили имущество владельца асбестового завода, Салават Юлаев приказал собираться в путь.
Овладев благодаря поддержке местного населения Юговским заводом, башкирский старшина Батыркай Ит- кинин держал в осаде городок Кунгур. Прибывшего на по мощь Салавата он встретил с распростертыми объятиями.
— В самый раз поспел, браток. А то дела у нас тут были неважные, — сказал Иткинин и попросил его допросить нескольких горожан, которых он содержал под стражей в русской деревне Усть-Тюрне.
— А сам почему не допросил?
— Так ведь у нас тут нет никого, кто по-русски умеет, — признался Батыркай и велел вывести пленных из под вала.
Один из захваченных в плен русских парней бросился к Салавату в ноги, умоляя: — Не убивайте меня, бога ради. Я жить хочу!..
— Ответишь на наши вопросы, никто тебя не тронет, — пообещал Салават, покусывая верхнюю губу.
— Все что хотите расскажу, токмо не губите...
— Вот и отвечай. Как думаешь, жители Кунгура и их начальники без боя сдадутся?
— Навряд ли.
— А почему?
— Потому как в городе полно пушек да и пороха тоже. А вот начальников там мало осталось. Многие разом все побросали и тайком бежали.
— И воевода бежал?
— Он тоже...
— А кто ж заместо него остался?
— Купчина один, по фамилии Хлебников.
Салават передал то, что только что услышал, Иткинину и сказал: — Ну как, все понял? Теперь надо обмозговать, что нам делать. То ли штурмовать, то ли дожидаться, пока они сами не сдадутся.
Сдвинув шапку на лоб, тот в растерянности почесал затылок.
159
Пополнив свое войско за счет проживавших в окрест ных аулах башкир и тех самых русских крестьян, что рас хитили имущество владельца асбестового завода, Салават Юлаев приказал собираться в путь.
Овладев благодаря поддержке местного населения Юговским заводом, башкирский старшина Батыркай Ит- кинин держал в осаде городок Кунгур. Прибывшего на по мощь Салавата он встретил с распростертыми объятиями.
— В самый раз поспел, браток. А то дела у нас тут были неважные, — сказал Иткинин и попросил его допросить нескольких горожан, которых он содержал под стражей в русской деревне Усть-Тюрне.
— А сам почему не допросил?
— Так ведь у нас тут нет никого, кто по-русски умеет, — признался Батыркай и велел вывести пленных из под вала.
Один из захваченных в плен русских парней бросился к Салавату в ноги, умоляя: — Не убивайте меня, бога ради. Я жить хочу!..
— Ответишь на наши вопросы, никто тебя не тронет, — пообещал Салават, покусывая верхнюю губу.
— Все что хотите расскажу, токмо не губите...
— Вот и отвечай. Как думаешь, жители Кунгура и их начальники без боя сдадутся?
— Навряд ли.
— А почему?
— Потому как в городе полно пушек да и пороха тоже. А вот начальников там мало осталось. Многие разом все побросали и тайком бежали.
— И воевода бежал?
— Он тоже...
— А кто ж заместо него остался?
— Купчина один, по фамилии Хлебников.
Салават передал то, что только что услышал, Иткинину и сказал: — Ну как, все понял? Теперь надо обмозговать, что нам делать. То ли штурмовать, то ли дожидаться, пока они сами не сдадутся.
Сдвинув шапку на лоб, тот в растерянности почесал затылок.
159
