Джигиты едва успели улечься, как тут же уснули. Лишь Салавату не спалось. Ворочаясь на скрипучем дере вянном лежаке, он заново переживал бурные события минувшего дня. Восстанием охвачен теперь весь Башкор тостан, и уже можно надеяться на то, что очень скоро армия Абей-батши будет разбита и что башкорты вновь обретут желанную свободу. Бутасай займет трон, вернет им их земли, и заживут они вольной жизнью, не ведая бед. Поскорей бы! Ради этого он, пугачевский полковник Сала ват Юлаев, готов пожертвовать очень многим. Он будет делать все, что ни потребует от него Бугасай-батша...
Услыхав, как отворилась входная дверь, Салават вздрогнул и насторожился. Кто мог явиться сюда среди ночи?
Он прислушался. Вроде бы тихо. Все вокруг спят. Пора бы и ему угомониться. Да вот только мешает что-то заснуть. Как же это он не догадался на ночь караул вы ставить?
Так и не поняв, то ли кто зашел, то ли кто вышел, Сала ват решил, что не уснет, пока все не выяснит, и поднялся с постели. Он оделся, затем, осторожно ступая, чтобы не разбудить безмятежно спавших товарищей, выбрался из комнаты и прокрался в сени. Различив при свете луны силуэт застывшей на пороге Наташи, Салават удивился.
— Что случилось?
— Ничего. Просто стою, на звезды любуюсь, — тихо ответила она.
Салават встал рядом с девушкой, поднял глаза кверху и, воззрившись на круглый, ясный месяц, тоже замер. Темное небо, усыпанное звездами, показалось ему таинст венным и в то же самое время зловещим. Он стоял, вслу шиваясь в ночную тишину, изредка нарушаемую пофыр киванием лошадей. Было слышно, как в хлеву похрусты вает сеном домаш няя скотина. Вдруг где-то вдалеке жалобно завыла голодная и закоченевшая на трескучем морозе собака. Когда она умолкла, снова все стихло.
Салават метнул страстный взгляд на освещенное холод ным лунным светом лицо девушки и, учащенно дыша, спросил: — И чего тебе не спится, милая?
— За батю свово тревожусь.
— А где твой батька?
— Месяца два тому назад куда-то с казаками ускакал. И с тех пор о нем ни слуху ни духу. Ровно в воду канул...
155
Услыхав, как отворилась входная дверь, Салават вздрогнул и насторожился. Кто мог явиться сюда среди ночи?
Он прислушался. Вроде бы тихо. Все вокруг спят. Пора бы и ему угомониться. Да вот только мешает что-то заснуть. Как же это он не догадался на ночь караул вы ставить?
Так и не поняв, то ли кто зашел, то ли кто вышел, Сала ват решил, что не уснет, пока все не выяснит, и поднялся с постели. Он оделся, затем, осторожно ступая, чтобы не разбудить безмятежно спавших товарищей, выбрался из комнаты и прокрался в сени. Различив при свете луны силуэт застывшей на пороге Наташи, Салават удивился.
— Что случилось?
— Ничего. Просто стою, на звезды любуюсь, — тихо ответила она.
Салават встал рядом с девушкой, поднял глаза кверху и, воззрившись на круглый, ясный месяц, тоже замер. Темное небо, усыпанное звездами, показалось ему таинст венным и в то же самое время зловещим. Он стоял, вслу шиваясь в ночную тишину, изредка нарушаемую пофыр киванием лошадей. Было слышно, как в хлеву похрусты вает сеном домаш няя скотина. Вдруг где-то вдалеке жалобно завыла голодная и закоченевшая на трескучем морозе собака. Когда она умолкла, снова все стихло.
Салават метнул страстный взгляд на освещенное холод ным лунным светом лицо девушки и, учащенно дыша, спросил: — И чего тебе не спится, милая?
— За батю свово тревожусь.
— А где твой батька?
— Месяца два тому назад куда-то с казаками ускакал. И с тех пор о нем ни слуху ни духу. Ровно в воду канул...
155
