Что же есть у тебя?
Ты себе не хужа.
А твои стада Отберет батша...
Формирование войска под Уфой происходило в деревне Чесноковка. Добравшись до места, Салават соскочил вниз и, всучив поводья коноводу, первым делом разыскал Кас- кына Хамарова, руководившего уфимским повстанческим центром.
— Как живешь-здравствуешь, дускай?
— Пока терпимо! — улыбнулся Каскын, протягивая Салавату руку, и тут же спросил без обиняков: — А ты что тут делаешь? Неужто тоже захотел в наступлении на Уфу поучаствовать?
— В самую точку попал! Вот только хватит ли у нас сил?
— Силы-то немалые, — ответил Каскын. — В моей ко манде, кроме башкортов, мишари, татары да сирмеши есть, даже крестьяне-урысы Казанской дороги. Уфу мы уже окружили. Никого не впускаем и не выпускаем. Тех, кто пытается оттуда выбраться, отстреливаем. Простых солдат стараемся оставлять у себя.
— А кто Уфу обороняет?
— Гарнизон, воевода Борисов... — начал было перечис лять Каскын и вдруг оживился: — А ты знаешь, что про нас пишут? — Сказав это, он зачитал касавшиеся башкир места из донесения, посланного из Уфимской провинци альной канцелярии в Сенат: — «...башкирцы уфимского уезду большими толпами под самым уже городом и не бо лее как десяти верст на лошадях верхами и проезду нико му не дают... И осталось ожидать их башкирского скорого нападения и на самый город Уфу».
— Ж алуется... Неважные, видать, дела у защитников Уфы, — рассудил Салават.
Вскоре повстанцы начали палить из пушек, вызвав ответные залпы со стороны городского гарнизона.
Успевший во время перестрелки переправиться на пра вый берег Агидели Салават Юлаев взмахнул над головой кривой саблей.
— Башкорты мои! За землю нашу святую, родимую, за волю! — прокричал он что было сил и, увлекая за собой конников, первым бросился в атаку.
Выступившие за крепостные ворота, располагавшиеся в равнинной части, казаки тоже приготовились к бою.
150
Ты себе не хужа.
А твои стада Отберет батша...
Формирование войска под Уфой происходило в деревне Чесноковка. Добравшись до места, Салават соскочил вниз и, всучив поводья коноводу, первым делом разыскал Кас- кына Хамарова, руководившего уфимским повстанческим центром.
— Как живешь-здравствуешь, дускай?
— Пока терпимо! — улыбнулся Каскын, протягивая Салавату руку, и тут же спросил без обиняков: — А ты что тут делаешь? Неужто тоже захотел в наступлении на Уфу поучаствовать?
— В самую точку попал! Вот только хватит ли у нас сил?
— Силы-то немалые, — ответил Каскын. — В моей ко манде, кроме башкортов, мишари, татары да сирмеши есть, даже крестьяне-урысы Казанской дороги. Уфу мы уже окружили. Никого не впускаем и не выпускаем. Тех, кто пытается оттуда выбраться, отстреливаем. Простых солдат стараемся оставлять у себя.
— А кто Уфу обороняет?
— Гарнизон, воевода Борисов... — начал было перечис лять Каскын и вдруг оживился: — А ты знаешь, что про нас пишут? — Сказав это, он зачитал касавшиеся башкир места из донесения, посланного из Уфимской провинци альной канцелярии в Сенат: — «...башкирцы уфимского уезду большими толпами под самым уже городом и не бо лее как десяти верст на лошадях верхами и проезду нико му не дают... И осталось ожидать их башкирского скорого нападения и на самый город Уфу».
— Ж алуется... Неважные, видать, дела у защитников Уфы, — рассудил Салават.
Вскоре повстанцы начали палить из пушек, вызвав ответные залпы со стороны городского гарнизона.
Успевший во время перестрелки переправиться на пра вый берег Агидели Салават Юлаев взмахнул над головой кривой саблей.
— Башкорты мои! За землю нашу святую, родимую, за волю! — прокричал он что было сил и, увлекая за собой конников, первым бросился в атаку.
Выступившие за крепостные ворота, располагавшиеся в равнинной части, казаки тоже приготовились к бою.
150
