— Никак искупаться захотелось, улым? — сразу же разгадал его намерение Юлай. — Ну что ж, раз такое дело, айда, освежимся, — быстро согласился он, сворачивая вправо.
Спешившись на лугу возле самой реки, отец и сын при вязали лошадей к дереву, после чего осторожно вошли и разом окунулись в холодную бодрящую воду. Юлай стал плескаться ближе к берегу, на мелководье, а Салават бросился на середину, где было поглубже. Он резвился, барахтаясь и ныряя под воду. Энергично взмахивая рука ми, юноша греб против течения, потом переворачивался на спину и, замерев, сплывал вниз. Передохнув таким образом, он рывками двигался обратно. И так несколько раз подряд...
Юлай давно уже сидел на берегу, греясь на солнце и лю буясь сыном. И в кого только он такой уродился — лад ный, проворный, смекалистый да упорный?! Это ж надо же, даже против такого течения плыть приспособился!..
— Салауат! Слышь, улым? Хватит уже, выходи!
Как ни притягивала мальчишку вода, а ослушаться отца он не посмел.
— Сейчас, атай, я мигом, — крикнул он, ныряя напос ледок, и, выплыв, сразу же вышел, отряхиваясь, на берег.
Вскоре отец и сын снова сидели верхом и продолжали прерванный путь.
Приглядываясь ко всему, что встречалось на пути, Салават стал опять понемногу отставать. Ну разве мо!жно равнодушно проехать мимо посвистывающих сусликов, которые застыли возле своих норок, обследуя напряжен ным взглядом окрестности.
Между тем земля не успела просохнуть после недавнего дождя. Да и на поверхности листьев все еще поблескивают капельки. Порхают с цветка на цветок пестрые бабочки, угрожающе жуж ж ат занятые сбором меда темные мохна тые шмели, а на осине, что стоит одиноко посреди поляны, устроился черноголовый дятел и без устали долбит ее ствол.
Салават ощутил, как его очарованная душа сливается с природой, а из его растревоженного сердца так и рвется наружу песня восторга: Ровных нет, ай, да на Урале дорог.
А вдоль гор да молодой березняк.
15
Спешившись на лугу возле самой реки, отец и сын при вязали лошадей к дереву, после чего осторожно вошли и разом окунулись в холодную бодрящую воду. Юлай стал плескаться ближе к берегу, на мелководье, а Салават бросился на середину, где было поглубже. Он резвился, барахтаясь и ныряя под воду. Энергично взмахивая рука ми, юноша греб против течения, потом переворачивался на спину и, замерев, сплывал вниз. Передохнув таким образом, он рывками двигался обратно. И так несколько раз подряд...
Юлай давно уже сидел на берегу, греясь на солнце и лю буясь сыном. И в кого только он такой уродился — лад ный, проворный, смекалистый да упорный?! Это ж надо же, даже против такого течения плыть приспособился!..
— Салауат! Слышь, улым? Хватит уже, выходи!
Как ни притягивала мальчишку вода, а ослушаться отца он не посмел.
— Сейчас, атай, я мигом, — крикнул он, ныряя напос ледок, и, выплыв, сразу же вышел, отряхиваясь, на берег.
Вскоре отец и сын снова сидели верхом и продолжали прерванный путь.
Приглядываясь ко всему, что встречалось на пути, Салават стал опять понемногу отставать. Ну разве мо!жно равнодушно проехать мимо посвистывающих сусликов, которые застыли возле своих норок, обследуя напряжен ным взглядом окрестности.
Между тем земля не успела просохнуть после недавнего дождя. Да и на поверхности листьев все еще поблескивают капельки. Порхают с цветка на цветок пестрые бабочки, угрожающе жуж ж ат занятые сбором меда темные мохна тые шмели, а на осине, что стоит одиноко посреди поляны, устроился черноголовый дятел и без устали долбит ее ствол.
Салават ощутил, как его очарованная душа сливается с природой, а из его растревоженного сердца так и рвется наружу песня восторга: Ровных нет, ай, да на Урале дорог.
А вдоль гор да молодой березняк.
15
