Однако вскоре императрицу постигло разочарование. Уже весной она ощутила опасность, исходившую со сторо ны недовольных ею военных. Да и среди духовенства обна ружились ярые ее противники. Больше других порицал Екатерину архиепископ Ростовский Арсений Мацеевич. «Государыня наша не природная и не тверда в законе нашем», — говорил он.
А летом 1764 года был раскрыт заговор, имевший це лью посадить вместо нее на царство и объявить россий ским императором давнего узника секретной камеры Ш лиссельбургской крепости — наследника престола Иоанна Антоновича6.
Екатерина Алексеевна никого не пощадила. Царевич Иоанн, с младенчества томившийся в заточении в темном каземате, был заколот. Организатора заговора офицера Мировича казнили, а его сообщников подвергли разным телесным наказаниям и сослали в Сибирь на каторгу.
Расправившись с заговорщиками и устранив претен дента на занятый ею престол, императрица немного успо коилась. Но у Екатерины оставался еще один соперник — ее собственный сын Павел Петрович, на которого делали ставку те, кто был настроен против нее. Поэтому ей прихо дилось соблюдать все меры предосторожности, чтобы удер жать власть в своих руках.
Однако от крупных неприятностей императрицу это не спасло. Ей постоянно напоминали о покойном муже. Оче редной самозванец объявился спустя одиннадцать лет после убийства Петра Федоровича Третьего. Воспользовав шись его именем, донской казак Емельян Пугачев стал собирать вокруг себя народ, заявляя о своих правах на пре стол.
«Покамест мы не подавим казацкий бунт да не казним бездельника, предав его суду, Россия не угомонится», — с этой мыслью Екатерина вызвала к себе графа Чернышева.
Военный министр Чернышев входил в ее кабинет с опа ской, едва ли не на цыпочках. Ожидавшая его императри ца сидела, облокотясь обеими руками на стол. Одна бровь у нее была приподнята, а голубые глаза так и сверлили на сквозь. Подобное выражение не предвещало ничего хоро шего.
Граф подскочил к Екатерине, подобострастно облобы зал небрежно протянутую белую ручку, источавшую аро мат изысканных духов, после чего попятился назад и, склонив голову набок, кротко произнес: 124
А летом 1764 года был раскрыт заговор, имевший це лью посадить вместо нее на царство и объявить россий ским императором давнего узника секретной камеры Ш лиссельбургской крепости — наследника престола Иоанна Антоновича6.
Екатерина Алексеевна никого не пощадила. Царевич Иоанн, с младенчества томившийся в заточении в темном каземате, был заколот. Организатора заговора офицера Мировича казнили, а его сообщников подвергли разным телесным наказаниям и сослали в Сибирь на каторгу.
Расправившись с заговорщиками и устранив претен дента на занятый ею престол, императрица немного успо коилась. Но у Екатерины оставался еще один соперник — ее собственный сын Павел Петрович, на которого делали ставку те, кто был настроен против нее. Поэтому ей прихо дилось соблюдать все меры предосторожности, чтобы удер жать власть в своих руках.
Однако от крупных неприятностей императрицу это не спасло. Ей постоянно напоминали о покойном муже. Оче редной самозванец объявился спустя одиннадцать лет после убийства Петра Федоровича Третьего. Воспользовав шись его именем, донской казак Емельян Пугачев стал собирать вокруг себя народ, заявляя о своих правах на пре стол.
«Покамест мы не подавим казацкий бунт да не казним бездельника, предав его суду, Россия не угомонится», — с этой мыслью Екатерина вызвала к себе графа Чернышева.
Военный министр Чернышев входил в ее кабинет с опа ской, едва ли не на цыпочках. Ожидавшая его императри ца сидела, облокотясь обеими руками на стол. Одна бровь у нее была приподнята, а голубые глаза так и сверлили на сквозь. Подобное выражение не предвещало ничего хоро шего.
Граф подскочил к Екатерине, подобострастно облобы зал небрежно протянутую белую ручку, источавшую аро мат изысканных духов, после чего попятился назад и, склонив голову набок, кротко произнес: 124
