политика меняет формы жизни и быта народа, сложив шиеся в течение веков. Ухудшается его социальное поло жение. Для передачи этой социальной и политической ат мосферы в художественном содержании автор находит выигрышную ситуацию. Это — отношение к продаже зем ли, превращающееся в моральную проблему продажи родины, измены народу.
Роман «Сурагул» раскрывает одну из причин беспра вия ' и обнищания башкирского народа. Однако автор не смог показать народ активной исторической силой. Эпи зоды, связанные с конкретно-исторической датой, хотя и совпадают с периодом крупного восстания, но само вы ступление народа , в романе не показывается. Автор не строит свое повествование в плане историко-конкретного изложения. В нем преобладает сообщение об общем по ложении масс и разъяснение тех или иных поступков бо гачей. Автор увлекается передачей поэтических выступле ний своих героев. Поэтому роман напоминает драматур гическое произведение, где основной формой изложения является диалог. Можно говорить о заметном влиянии из вестной пьесы Д. Юлтыя «Карагул», даже в образах Ка рагул—Сурагул, Апкаляй^—Аликяй, Ишмурза—Кулмурза, Красиков—Новалихин можно увидеть некую параллель ность.
В башкирских эпосах принято предоставлять слово са мим героям, разъяснение целого эпизода или поступка также поручается им. Этот специфический прием в худо жественной ткани башкирских эпосов, прием предостав ления слова самим персонажам применяется в романе «Сурагул» (широкое использование не только диалога, но и монолога) без каких-либо творческих новаций, и это определяет замедленность его повествования. К тому же, принимая форму кубаиров, эти монологи вводят в реалис тическую ткань произведения и гиперболический стиль фольклора.
Кубаир в произведении используется только лишь в речи положительных героев, несущих большую идейную нагрузку в содержании романа. Вслед за содержанием изменяются и особенности авторского повествования. Пейзажная картина, например, тяготеет к ' приему^ изло жения в ритмической прозе, а публицистический прием переходит в эпическое повествование. Такие резкие рече вые переходы в произведении перекликаются со стилис тической пестротой историко-революционных романов тридцатых годов. Для того, чтобы подчеркнуть дух вре мени, автор здесь обращается к различным приемам и 149
Роман «Сурагул» раскрывает одну из причин беспра вия ' и обнищания башкирского народа. Однако автор не смог показать народ активной исторической силой. Эпи зоды, связанные с конкретно-исторической датой, хотя и совпадают с периодом крупного восстания, но само вы ступление народа , в романе не показывается. Автор не строит свое повествование в плане историко-конкретного изложения. В нем преобладает сообщение об общем по ложении масс и разъяснение тех или иных поступков бо гачей. Автор увлекается передачей поэтических выступле ний своих героев. Поэтому роман напоминает драматур гическое произведение, где основной формой изложения является диалог. Можно говорить о заметном влиянии из вестной пьесы Д. Юлтыя «Карагул», даже в образах Ка рагул—Сурагул, Апкаляй^—Аликяй, Ишмурза—Кулмурза, Красиков—Новалихин можно увидеть некую параллель ность.
В башкирских эпосах принято предоставлять слово са мим героям, разъяснение целого эпизода или поступка также поручается им. Этот специфический прием в худо жественной ткани башкирских эпосов, прием предостав ления слова самим персонажам применяется в романе «Сурагул» (широкое использование не только диалога, но и монолога) без каких-либо творческих новаций, и это определяет замедленность его повествования. К тому же, принимая форму кубаиров, эти монологи вводят в реалис тическую ткань произведения и гиперболический стиль фольклора.
Кубаир в произведении используется только лишь в речи положительных героев, несущих большую идейную нагрузку в содержании романа. Вслед за содержанием изменяются и особенности авторского повествования. Пейзажная картина, например, тяготеет к ' приему^ изло жения в ритмической прозе, а публицистический прием переходит в эпическое повествование. Такие резкие рече вые переходы в произведении перекликаются со стилис тической пестротой историко-революционных романов тридцатых годов. Для того, чтобы подчеркнуть дух вре мени, автор здесь обращается к различным приемам и 149
