он вырастает в фигуру, которая создает стратегию и так тику борьбы, то Билал непосредственно осуществляет эти стратегичёские и тактические замыслы, проводит их в жизнь, дает им конкретное воплощение. Поэтому, если Ала- ков чаще всего показан в обстановке всевозможных соб раний, заседаний или директивных совещаний, то образ Билала раскрывается главным образом в активной практи ческой деятельности. Подобное «распределение ролей» пер сонажей, разумеется, не случайность. Это говорит о верной интуиции автора. И всё же в течении общего сюжета кон струкция произведения нередко ломается, ибо, желая как можно шире и глубже охватить и показать картины эпи ческих событий, автор порой теряет чувство меры и нагро мождает факты один на другой; бессистемно вводит сце ны, в которых изображаются массы, берет в основу пове ствования сомнительный принцип «толпа решает победу». Это, бесспорно,-отражается на художественной ткани про изведения, упрощает и ослабляет накал динамического действия. Автор не всегда помнит о том, что революция — это отнюдь не сплошные триумфы и торжества, что она проносится ураганом не только по судьбам масс, но и от дельных личностей.
Конечно, знакомя с теми или иными героями, чон прини мает во внимание эту сторону, но иногда излишне драма тизирует отдельные судьбы персонажей. Между тем драма тизация эта чаще всего имеет чисто внешний характер, не дает возможности взглянуть в душу героя, в ломку и ста-' новление его психологии, что чуть ли не начисто лишает повествование эмоционального заряда. Именно поэтому внутренний мир образа, остается для нас неясным и не раскрытым. Даже .самое характерное качество человека — мышление — передается в авторской речи, (автор нам сооб щает о «мыслительном процессе» героя). И, если образы в своей идейной нагрузке и не повторяют друг друга, они, тем не менее, не раскрываются во всей полноте характе ров, в конкретно-человеческих свойствах и чертах.
Во втором романе дилогии, в «Красноармейцах», заме тен определенный сдвиг. А. Тагиров делает шаг вперед от чистой.документальной хроникальности к подлинному исто ризму.
Несмотря на то, что этот роман является продолже- нением «Красногвардейцев», это — совершенно новое произ ведение, требующее отдельного рассмбтрения и анализа. По своему объему это самый маленький роман А. Тагиро ва. Здесь мы вновь окунаемся в гущу тех политических и исторических событий, которые кипят на территории Орен 124
Конечно, знакомя с теми или иными героями, чон прини мает во внимание эту сторону, но иногда излишне драма тизирует отдельные судьбы персонажей. Между тем драма тизация эта чаще всего имеет чисто внешний характер, не дает возможности взглянуть в душу героя, в ломку и ста-' новление его психологии, что чуть ли не начисто лишает повествование эмоционального заряда. Именно поэтому внутренний мир образа, остается для нас неясным и не раскрытым. Даже .самое характерное качество человека — мышление — передается в авторской речи, (автор нам сооб щает о «мыслительном процессе» героя). И, если образы в своей идейной нагрузке и не повторяют друг друга, они, тем не менее, не раскрываются во всей полноте характе ров, в конкретно-человеческих свойствах и чертах.
Во втором романе дилогии, в «Красноармейцах», заме тен определенный сдвиг. А. Тагиров делает шаг вперед от чистой.документальной хроникальности к подлинному исто ризму.
Несмотря на то, что этот роман является продолже- нением «Красногвардейцев», это — совершенно новое произ ведение, требующее отдельного рассмбтрения и анализа. По своему объему это самый маленький роман А. Тагиро ва. Здесь мы вновь окунаемся в гущу тех политических и исторических событий, которые кипят на территории Орен 124
