54 которому к 2050 г. в России будет 37–38% мусульман, преимущественно среднеазиаты, в основном тюркоязычные.
Марат Лотфуллин: Но это к языку не имеет отношения.
Дамир Исхаков: Это имеет некоторое отношение к тем вопросам, которые мы обсуждаем, пото- му что это позволит совершать немного больше маневра более малочисленным народам, которые в России имеются. Откровенно говоря, для обсуждения проблем, которые существуют, мы должны иметь четкие социологические данные, мнения. Чтобы показать, в каком положении татарский язык находится: в условиях Казани в семьях по-татарски общаются 35–36% татар, остальные или двуязычные, или русскоязычные. Я думаю, что это характерная черта для всех крупных городов и городского массива. На селе у нас населения татарского мало, треть только, из этой трети полови- на – пенсионеры, их скоро не будет, мы тоже туда же идем, дорога идет туда. В основном городской массив будет решать, а там у нас ситуация не блестящая.
РУСТЕМ БАХТИЕВ: «В РЕСПУБЛИКЕ ОЧЕНЬ МАЛЕНЬКИЙ ПРОЦЕНТ ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ ГОВОРЯТ: «МЫ НЕ ХОТИМ ЗНАТЬ ТАТАРСКОГО ЯЗЫКА» Модератор: Бахтиев Рустем Флусович, представляющий 180-ю гимназию. Как практик дайте оценку ситуации: насколько двуязычие есть в республике, в школах, в системе образования. Мы специально пригласили человека из среды образования.
Рустем Бахтиев: Если сравнивать школу в конце 1980-х гг., где татарский язык и татарская литера- тура преподавалась на уровне факультатива, то сейчас эти предметы в числе обязательных, количество тоже достаточное. Если брать начальную школу и среднее звено, там по четыре-пять уроков в неделю, то есть нормальное количество. В этом плане в школе татарский язык живет, нормально существует.
Вопрос качества – это другой вопрос. Здесь есть изменения в хорошую сторону.
Но отдельно хочу сказать по поводу начального образования. Общаюсь с русскоязычными ро- дителями, у которых дети учатся в начальной школе: русские дети с удовольствием изучают татар- ский язык. В начальной школе вообще нет никаких проблем. Там и стиль преподавания немного отличается, там больше игры, песни – программа интересная. В детском саду тоже интересное изучение. То есть с детьми, которые начинают изучать татарский язык с детского сада, вообще никаких проблем нет, они любят татарский язык.
Буквально сегодня разговаривал с одной родительницей, она говорит: «Моя дочь любит татар- ский язык, старательно его учит». Но у нее есть сын, который в раннем детстве не изучал татар- ский, поскольку они переехали в Казань из другого города, а начал изучать в третьем-четвертом классе: там уже начинаются проблемы, так как есть огромное отставание от программы. В среднем звене проблем больше. Почему? Потому что у татарского языка функциональность в городской жизни достаточно ограничена: выходишь ли на улицу, заходишь ли, к примеру, в магазин или банк в Казани, в других крупных городах, татарского языка очень мало. У детей и родителей возникает такой вопрос: зачем учить язык, который мало применим? Можно же спокойно жить без него. Это один момент – так сказать, потребительский.
Второй момент: система образования строится начиная с детского сада, заканчивая высшим образованием. Что происходит в нашем случае? Сами татары говорят: «Вот мы изучаем татарский язык, а зачем нам изучать предметы на татарском языке, когда нет высшего образования, нет вуза?» Плюс к этому прибавляется еще ЕГЭ на русском языке. Многие татары не хотят изучать предметы на татарском языке именно поэтому. Они не против родного татарского, а предметы изучать – с этим тяжело. ЕГЭ серьезно подкашивает вопрос изучения предметов на татарском языке.
В целом же народ вообще не против изучения татарского языка, вообще такого негатива не ощущается, все не против изучать – в этом я проблем не вижу. Есть проблемы именно в изучении предметов на татарском языке, поскольку нет логического завершения.
И еще одна проблема, повторюсь, в том, что зона функциональности языка ограничена. Язык нужен в первую очередь для чего? Это средство общения. Это инструмент получения знаний, ком- муникаций.
Марат Лотфуллин: Но это к языку не имеет отношения.
Дамир Исхаков: Это имеет некоторое отношение к тем вопросам, которые мы обсуждаем, пото- му что это позволит совершать немного больше маневра более малочисленным народам, которые в России имеются. Откровенно говоря, для обсуждения проблем, которые существуют, мы должны иметь четкие социологические данные, мнения. Чтобы показать, в каком положении татарский язык находится: в условиях Казани в семьях по-татарски общаются 35–36% татар, остальные или двуязычные, или русскоязычные. Я думаю, что это характерная черта для всех крупных городов и городского массива. На селе у нас населения татарского мало, треть только, из этой трети полови- на – пенсионеры, их скоро не будет, мы тоже туда же идем, дорога идет туда. В основном городской массив будет решать, а там у нас ситуация не блестящая.
РУСТЕМ БАХТИЕВ: «В РЕСПУБЛИКЕ ОЧЕНЬ МАЛЕНЬКИЙ ПРОЦЕНТ ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ ГОВОРЯТ: «МЫ НЕ ХОТИМ ЗНАТЬ ТАТАРСКОГО ЯЗЫКА» Модератор: Бахтиев Рустем Флусович, представляющий 180-ю гимназию. Как практик дайте оценку ситуации: насколько двуязычие есть в республике, в школах, в системе образования. Мы специально пригласили человека из среды образования.
Рустем Бахтиев: Если сравнивать школу в конце 1980-х гг., где татарский язык и татарская литера- тура преподавалась на уровне факультатива, то сейчас эти предметы в числе обязательных, количество тоже достаточное. Если брать начальную школу и среднее звено, там по четыре-пять уроков в неделю, то есть нормальное количество. В этом плане в школе татарский язык живет, нормально существует.
Вопрос качества – это другой вопрос. Здесь есть изменения в хорошую сторону.
Но отдельно хочу сказать по поводу начального образования. Общаюсь с русскоязычными ро- дителями, у которых дети учатся в начальной школе: русские дети с удовольствием изучают татар- ский язык. В начальной школе вообще нет никаких проблем. Там и стиль преподавания немного отличается, там больше игры, песни – программа интересная. В детском саду тоже интересное изучение. То есть с детьми, которые начинают изучать татарский язык с детского сада, вообще никаких проблем нет, они любят татарский язык.
Буквально сегодня разговаривал с одной родительницей, она говорит: «Моя дочь любит татар- ский язык, старательно его учит». Но у нее есть сын, который в раннем детстве не изучал татар- ский, поскольку они переехали в Казань из другого города, а начал изучать в третьем-четвертом классе: там уже начинаются проблемы, так как есть огромное отставание от программы. В среднем звене проблем больше. Почему? Потому что у татарского языка функциональность в городской жизни достаточно ограничена: выходишь ли на улицу, заходишь ли, к примеру, в магазин или банк в Казани, в других крупных городах, татарского языка очень мало. У детей и родителей возникает такой вопрос: зачем учить язык, который мало применим? Можно же спокойно жить без него. Это один момент – так сказать, потребительский.
Второй момент: система образования строится начиная с детского сада, заканчивая высшим образованием. Что происходит в нашем случае? Сами татары говорят: «Вот мы изучаем татарский язык, а зачем нам изучать предметы на татарском языке, когда нет высшего образования, нет вуза?» Плюс к этому прибавляется еще ЕГЭ на русском языке. Многие татары не хотят изучать предметы на татарском языке именно поэтому. Они не против родного татарского, а предметы изучать – с этим тяжело. ЕГЭ серьезно подкашивает вопрос изучения предметов на татарском языке.
В целом же народ вообще не против изучения татарского языка, вообще такого негатива не ощущается, все не против изучать – в этом я проблем не вижу. Есть проблемы именно в изучении предметов на татарском языке, поскольку нет логического завершения.
И еще одна проблема, повторюсь, в том, что зона функциональности языка ограничена. Язык нужен в первую очередь для чего? Это средство общения. Это инструмент получения знаний, ком- муникаций.
