329 этого. И хотя такая феноменальная попытка провалилась, вплоть до начала 1920-х гг. в отечествен- ной политической риторике категория «мусульмане» означала не только конфессиональную при- надлежность, но и особую этнополитическую общность. Конечно же, такой амбициозный вне- партийный проект представлял опасность для большинства политических сил революционной России, для большевистской идеологии, но не для единства страны.
«В СОСЕДНЕМ БАШКОРТОСТАНЕ К СОБЫТИЯМ 1917 ГОДА ОТНОСЯТСЯ С ГОРАЗДО БоЛЬШИМ ТРЕПЕТОМ» Всемирный конгресс татар в этом году проходил именно в те дни, когда 100 лет назад в Казани на совместном заседании трех Всероссийских мусульманских съездов была объявлена Националь- но-культурная автономия мусульман тюрко-татар Внутренней России и Сибири, – по сути, была принята ее конституция. И это событие стало истоком государственности Татарстана и татарского народа. Но сформированная Всемирным конгрессом татар современная «Милли шура» даже не особо потрудилась объяснить с высоких трибун, откуда взялось такое название. О столетии авто- номии не было сказано почти ни одного слова.
К слову, в соседнем Башкортостане к событиям 1917 г. относятся с гораздо большим трепетом. Для башкирского народа это важнейшая точка национального возрождения: ровно 100 лет назад они смогли создать свою территориальную автономию. Благодаря башкирскому телевидению и исторической документалистике они смогли сделать из этих событий целый культ, символ своей государственности. Для татар 1917 г. также стал рубежным для формирования органов националь- ного самоуправления, элементов автономии, кристаллизации национального самосознания, реали- зации чаяний национальной интеллигенции. Почему же татары оказались менее достойны своей истории революции?
Такой юбилей событий, круто изменивших судьбу народа, бывает только раз. Такого повода, как в этом году, – осмыслить бурное общественно-политическое наследие, понять, где истоки на- ших крутых изменений, – может больше не быть.
«СОЗДАНИЕ “ФЕНОМЕНА РУССКОЯЗЫЧНЫХ ТАТАР” НЕ МОЖЕТ СЛУЖИТЬ МЕХАНИЗМОМ ВЫЖИВАНИЯ НАЦИИ» Надо вспомнить, что в дни Форума татарских религиозных деятелей произошло перезахороне- ние останков казанских ханов Махмуд хана и Мухаммед-Амина. Событие тоже прошло довольно тихо, в то время как многим казалось, что это должна была быть похоронная процессия при боль- шом стечении народа, с лафетами и пышной церемонией. К сожалению, всенародным событием назвать его нельзя. Время и место широко не анонсировалось. Получалось так: вроде бы наши ханы, но мы о них громко не говорим. Хотя, что тут такого? Логичным бы выглядело на церемо- нии перезахоронения и присутствие представителей других народов, ведь Казанское ханство – это многоэтничное государство, это часть истории народов Поволжья, часть истории Татарстана и России. Подавать эту историю как сугубо внутреннее дело самих татар означает воспроизводить парадигму противостояния разных коллективных памятей. Перезахоронение останков казанских ханов, должно было иметь не только важное этическое значение, но и еще раз подчеркнуть глубо- кие исторические корни татарстанской государственности.
Историческая память народов бывшего Казанского ханства о государственности сохранялась через века, чтобы, наконец, после революции 1917 г. на этой основе сформировались националь- ные республики в составе Российской Федерации. Вот только возникает риторический вопрос: должна ли государственность татар быть интегрирована в российскую историю или она будет продолжать оставаться ее антагонистом?
Если мы взглянем на пример Великобритании, то здесь история Шотландии и Уэльса тесно ин- тегрирована в общебританскую историю. Британская история буквально пронизана их символами и культурой. И это при том, что английский язык и культура являются безусловной доминантой современного мира: казалось бы, можно было бы не замечать свои «малые» народы. Валлийцы
«В СОСЕДНЕМ БАШКОРТОСТАНЕ К СОБЫТИЯМ 1917 ГОДА ОТНОСЯТСЯ С ГОРАЗДО БоЛЬШИМ ТРЕПЕТОМ» Всемирный конгресс татар в этом году проходил именно в те дни, когда 100 лет назад в Казани на совместном заседании трех Всероссийских мусульманских съездов была объявлена Националь- но-культурная автономия мусульман тюрко-татар Внутренней России и Сибири, – по сути, была принята ее конституция. И это событие стало истоком государственности Татарстана и татарского народа. Но сформированная Всемирным конгрессом татар современная «Милли шура» даже не особо потрудилась объяснить с высоких трибун, откуда взялось такое название. О столетии авто- номии не было сказано почти ни одного слова.
К слову, в соседнем Башкортостане к событиям 1917 г. относятся с гораздо большим трепетом. Для башкирского народа это важнейшая точка национального возрождения: ровно 100 лет назад они смогли создать свою территориальную автономию. Благодаря башкирскому телевидению и исторической документалистике они смогли сделать из этих событий целый культ, символ своей государственности. Для татар 1917 г. также стал рубежным для формирования органов националь- ного самоуправления, элементов автономии, кристаллизации национального самосознания, реали- зации чаяний национальной интеллигенции. Почему же татары оказались менее достойны своей истории революции?
Такой юбилей событий, круто изменивших судьбу народа, бывает только раз. Такого повода, как в этом году, – осмыслить бурное общественно-политическое наследие, понять, где истоки на- ших крутых изменений, – может больше не быть.
«СОЗДАНИЕ “ФЕНОМЕНА РУССКОЯЗЫЧНЫХ ТАТАР” НЕ МОЖЕТ СЛУЖИТЬ МЕХАНИЗМОМ ВЫЖИВАНИЯ НАЦИИ» Надо вспомнить, что в дни Форума татарских религиозных деятелей произошло перезахороне- ние останков казанских ханов Махмуд хана и Мухаммед-Амина. Событие тоже прошло довольно тихо, в то время как многим казалось, что это должна была быть похоронная процессия при боль- шом стечении народа, с лафетами и пышной церемонией. К сожалению, всенародным событием назвать его нельзя. Время и место широко не анонсировалось. Получалось так: вроде бы наши ханы, но мы о них громко не говорим. Хотя, что тут такого? Логичным бы выглядело на церемо- нии перезахоронения и присутствие представителей других народов, ведь Казанское ханство – это многоэтничное государство, это часть истории народов Поволжья, часть истории Татарстана и России. Подавать эту историю как сугубо внутреннее дело самих татар означает воспроизводить парадигму противостояния разных коллективных памятей. Перезахоронение останков казанских ханов, должно было иметь не только важное этическое значение, но и еще раз подчеркнуть глубо- кие исторические корни татарстанской государственности.
Историческая память народов бывшего Казанского ханства о государственности сохранялась через века, чтобы, наконец, после революции 1917 г. на этой основе сформировались националь- ные республики в составе Российской Федерации. Вот только возникает риторический вопрос: должна ли государственность татар быть интегрирована в российскую историю или она будет продолжать оставаться ее антагонистом?
Если мы взглянем на пример Великобритании, то здесь история Шотландии и Уэльса тесно ин- тегрирована в общебританскую историю. Британская история буквально пронизана их символами и культурой. И это при том, что английский язык и культура являются безусловной доминантой современного мира: казалось бы, можно было бы не замечать свои «малые» народы. Валлийцы
