318 ная о взятии Казани, многие недовольно крутят головой и твердят о нетолерантности. 7 лет тому назад вышла статья небезызвестной Яны Амелиной «Обиженные на Ивана Грозного» о том, что нет смысла ворошить прошлое, а большинство уже забыло о нем. Видимо, именно такими эпи- тетами принято награждать тех, кто помнит об исторических трагедиях, а историческая амнезия возводится в благодетель. Попытка сказать, что Казани нужен памятник защитникам города от войск Ивана Грозного, и вовсе оборачивается окриком о разжигании межнациональной розни.
Такая политика исторической амнезии, с одной стороны, формирует «Иванов, не помнящих род- ства», с другой – создает почву для кривотолков, радикальных настроений и бытового национализма. Получается слишком много неудобных событий, имен, организаций. В то время как важно учиться отвечать на неудобные вопросы и уметь объяснять, чтобы действительно не было исторических обид и бытовых кривотолков. Взять смелость объяснить «неудобную» историю грамотно по силам только зрелому гражданскому обществу. И здесь этническая разнородность Татарстана не препятствие. Одна- ко нужно предостеречь – «компромисс», в котором одна сторона то и дело отмалчивается, поддакивает и старается угодить, вряд ли можно назвать таковым, он не будет иметь сколь-нибудь значимого КПД.
«БОГАТСТВО РОССИИ С МОМЕНТА ЗАХВАТА КАЗАНИ СТАЛО ПРИРАСТАТЬ ТЕРРИТОРИЯМИ, А НЕ ИНТЕНСИВНЫМ ТРУДОМ...» В этом смысле тема реального межнационального диалога в Татарстане не перестает быть ак- туальной. Речь не о телевизионной идиллии решенного национального вопроса в духе советской дружбы народов. Реальность куда сложнее. Жаркие споры в СМИ и социальных сетях по поводу интерпретации исторических событий (в первую очередь связанных со взятием Казани) и установ- ки памятников свидетельствуют, что разные оценки могут и вовсе приводить к «войнам памяти».
Оценки событий 1552 г. сильно разнятся именно в массовой среде: от акта геноцида и победы абсолютного зла над абсолютным добром до дарованной свыше победы и торжества «святой дер- жавности». Некоторые из эмоциональных оценок сегодня и вовсе находятся на грани уголовной ответственности. Что касается профессионального цеха историков, большинством без особых со- мнений принимается тезис о том, что 1552 г. стал началом создания многонациональной империи, которая взяла курс на сугубо экстенсивный путь развития. То есть богатство России с момента за- хвата Казани стало прирастать территориями, а не интенсивным трудом, технологиями и людьми. Если ранее московское государство «собирало русские земли» и боролось за наследие Рюрикови- чей, то с момента взятия Казани оно встало на путь завоевания государств, имеющих совершенно иной этнический и конфессиональный состав. Завоевание татарских ханств стало поводом для того, чтобы считать, что российское государство стремилось стать единственным наследником Золотой Орды. Из новых интерпретаций вызывает интерес точка зрения известного европейско- го историка Александра Эткинда, который считает, что причиной для завоевания Казани стала... борьба за пушнину, которая была важнейшим сырьем того времени. По сути, роль американского золота для испанского двора в российском государстве исполнили меха татарских ханств. Конеч- но, комплекс причин, приведший к захвату Казани, большой – это не только узел экономических и геополитических противоречий, но и сфера высоких смыслов и идеология. Тем не менее, геро- ическая оборона города продемонстрировала настоящее мужество ее защитников, стоявших до конца, буквально до последней капли крови. Русские летописи с восхищением писали о татарах как примере мужества, бесстрашия и самоотверженности.
«ОФИЦИАЛЬНОЕ МОЛЧАНИЕ РОЖДАЕТ ПОЧВУ ДЛЯ НЕОФИЦИАЛЬНЫХ ПРОТИВОРЕЧИЙ» Надо отдать должное: во многом благодаря усилиям татарстанских историков российские учеб- ники истории ушли от этнической конфронтации, в них признана жесткость действий войск Ивана Грозного и их драматические последствия для татарского народа, а наряду с термином «присоеди- нение» соседствуют слова «завоевание», «захват», «трагедия». Разные мнения в профессиональ- ном цеху историков удалось свести к общему знаменателю.
Такая политика исторической амнезии, с одной стороны, формирует «Иванов, не помнящих род- ства», с другой – создает почву для кривотолков, радикальных настроений и бытового национализма. Получается слишком много неудобных событий, имен, организаций. В то время как важно учиться отвечать на неудобные вопросы и уметь объяснять, чтобы действительно не было исторических обид и бытовых кривотолков. Взять смелость объяснить «неудобную» историю грамотно по силам только зрелому гражданскому обществу. И здесь этническая разнородность Татарстана не препятствие. Одна- ко нужно предостеречь – «компромисс», в котором одна сторона то и дело отмалчивается, поддакивает и старается угодить, вряд ли можно назвать таковым, он не будет иметь сколь-нибудь значимого КПД.
«БОГАТСТВО РОССИИ С МОМЕНТА ЗАХВАТА КАЗАНИ СТАЛО ПРИРАСТАТЬ ТЕРРИТОРИЯМИ, А НЕ ИНТЕНСИВНЫМ ТРУДОМ...» В этом смысле тема реального межнационального диалога в Татарстане не перестает быть ак- туальной. Речь не о телевизионной идиллии решенного национального вопроса в духе советской дружбы народов. Реальность куда сложнее. Жаркие споры в СМИ и социальных сетях по поводу интерпретации исторических событий (в первую очередь связанных со взятием Казани) и установ- ки памятников свидетельствуют, что разные оценки могут и вовсе приводить к «войнам памяти».
Оценки событий 1552 г. сильно разнятся именно в массовой среде: от акта геноцида и победы абсолютного зла над абсолютным добром до дарованной свыше победы и торжества «святой дер- жавности». Некоторые из эмоциональных оценок сегодня и вовсе находятся на грани уголовной ответственности. Что касается профессионального цеха историков, большинством без особых со- мнений принимается тезис о том, что 1552 г. стал началом создания многонациональной империи, которая взяла курс на сугубо экстенсивный путь развития. То есть богатство России с момента за- хвата Казани стало прирастать территориями, а не интенсивным трудом, технологиями и людьми. Если ранее московское государство «собирало русские земли» и боролось за наследие Рюрикови- чей, то с момента взятия Казани оно встало на путь завоевания государств, имеющих совершенно иной этнический и конфессиональный состав. Завоевание татарских ханств стало поводом для того, чтобы считать, что российское государство стремилось стать единственным наследником Золотой Орды. Из новых интерпретаций вызывает интерес точка зрения известного европейско- го историка Александра Эткинда, который считает, что причиной для завоевания Казани стала... борьба за пушнину, которая была важнейшим сырьем того времени. По сути, роль американского золота для испанского двора в российском государстве исполнили меха татарских ханств. Конеч- но, комплекс причин, приведший к захвату Казани, большой – это не только узел экономических и геополитических противоречий, но и сфера высоких смыслов и идеология. Тем не менее, геро- ическая оборона города продемонстрировала настоящее мужество ее защитников, стоявших до конца, буквально до последней капли крови. Русские летописи с восхищением писали о татарах как примере мужества, бесстрашия и самоотверженности.
«ОФИЦИАЛЬНОЕ МОЛЧАНИЕ РОЖДАЕТ ПОЧВУ ДЛЯ НЕОФИЦИАЛЬНЫХ ПРОТИВОРЕЧИЙ» Надо отдать должное: во многом благодаря усилиям татарстанских историков российские учеб- ники истории ушли от этнической конфронтации, в них признана жесткость действий войск Ивана Грозного и их драматические последствия для татарского народа, а наряду с термином «присоеди- нение» соседствуют слова «завоевание», «захват», «трагедия». Разные мнения в профессиональ- ном цеху историков удалось свести к общему знаменателю.
