311 ботать общие подходы. Но это тоже потребует времени, а недовольство будет нарастать. Я сам бываю в субъектах. Недавно съездил в Тюменскую область. Там директорам школ однозначно дали негласное указание – оставить родные языки в объеме одного часа в неделю. Это же ноль на самом деле! Хотя даже существующие ФГОСы дают возможность три часа преподавать. Но там сейчас еще один иностранный надо засунуть, время обучения оставить пять дней в неделю с двумя выходными… Все кивают на отсутствие времени, часов и ужимают в основном родные языки.
– Но в той же Тюменской области есть реальная возможность выбрать татарский в ка- честве родного?
– Можно. Сейчас же, согласно российским нормам, если родители пожелают, государство обя- зано предоставить такую возможность.
– Но необходимо иметь как минимум 8 заявлений от родителей для создания такой груп- пы. Да и могут сослаться на то, что нет учителей.
– Да, есть определенное количество учеников. Эти параметры во всех странах существуют, но, правда, где-то очень низкий порог. Скажем, в Финляндии три человека должно быть, у нас – 8. Это не так мало. Но набрать такое количество не проблема. А вопрос по поводу наличия учителей будет возникать. Например, в той же Тюменской области были две кафедры (в Тюмени и Тоболь- ске) по подготовке преподавателей татарского языка – их ликвидировали. И у нас такая проблема сейчас тоже существует. Эти вопросы комплексные, и их на государственном уровне надо решать.
«ПРОБЛЕМА У НАС ТАКАЯ: У ГЛАВНОГО НАРОДА РОССИИ НЕТ ФЕДЕРАЛИСТСКОГО СОЗНАНИЯ» – В общем, языковой вопрос пока никуда не уйдет?
– Думаю, языковая проблема с повестки, в том числе и политической, не уйдет и придется предпринимать какие-то серьезные шаги по исправлению того, что произошло. Хотя я москов- ский подход понимаю – там же есть и очень серьезные вызовы, которые имеют общероссийский масштаб. Мы же сейчас не можем существовать без мигрантов, а по прогнозу международных организаций, в России к 2050 г. доля мусульман достигнет 38%, то есть она фактически удвоится, а произойдет это в основном за счет миграции. Стало быть, в федеральных кругах считают, что му- сульман необходимо ассимилировать в языковом отношении через создание русскоязычных школ. Например, в США париться по поводу других языков не будут: там английский язык – и всё, хотя в частном порядке можно изучать все что угодно.
Таким образом, федеральный Центр отчасти понять можно, но у нас же кроме мигрантов су- ществуют и коренные народы, которые, согласно международным конвенциям, обладают очень большими правами. Мало кто обратил внимание на такой момент. Якуты – по-моему, через мест- ный Конституционный суд – объявили себя коренным народом. Таким образом, у них теперь есть возможность опираться на международное законодательство в области сохранения прав коренных народов. А у татар и у других народов статус юридически не обозначен.
– Татарам это нужно, как вы думаете?
– Да, думаю, стоит об этом подумать для дальнейшей перспективы. Если подобные процессы, которые уже идут в России, будут происходить дальше, федеральному Центру придется реагиро- вать на те новые моменты, которые будут возникать. У нас до сих пор, например, не решился во- прос о преподавании татарского языка как государственного, а он все равно висит, потому что это конституционная норма, от которой уйти нельзя. Надо принять какое-либо решение.
– Вы говорите о недовольстве регионов последними решениями Центра. То есть не жде- те какого-то нового ужесточения со стороны самой Москвы? Некоторые общественники не скрывают, что хотели бы, чтобы тот же татарский язык вообще остался бы в школе исключительно как факультативный предмет.
– Однажды в Швейцарии я присутствовал в обществе федералистов (как известно, сами швей- царцы прирожденные федералисты, у них все построено соответствующим образом) и там задал вопрос: «В чем ваша специфика, на чем вы держитесь?» Они ответили очень просто: «Если нет
– Но в той же Тюменской области есть реальная возможность выбрать татарский в ка- честве родного?
– Можно. Сейчас же, согласно российским нормам, если родители пожелают, государство обя- зано предоставить такую возможность.
– Но необходимо иметь как минимум 8 заявлений от родителей для создания такой груп- пы. Да и могут сослаться на то, что нет учителей.
– Да, есть определенное количество учеников. Эти параметры во всех странах существуют, но, правда, где-то очень низкий порог. Скажем, в Финляндии три человека должно быть, у нас – 8. Это не так мало. Но набрать такое количество не проблема. А вопрос по поводу наличия учителей будет возникать. Например, в той же Тюменской области были две кафедры (в Тюмени и Тоболь- ске) по подготовке преподавателей татарского языка – их ликвидировали. И у нас такая проблема сейчас тоже существует. Эти вопросы комплексные, и их на государственном уровне надо решать.
«ПРОБЛЕМА У НАС ТАКАЯ: У ГЛАВНОГО НАРОДА РОССИИ НЕТ ФЕДЕРАЛИСТСКОГО СОЗНАНИЯ» – В общем, языковой вопрос пока никуда не уйдет?
– Думаю, языковая проблема с повестки, в том числе и политической, не уйдет и придется предпринимать какие-то серьезные шаги по исправлению того, что произошло. Хотя я москов- ский подход понимаю – там же есть и очень серьезные вызовы, которые имеют общероссийский масштаб. Мы же сейчас не можем существовать без мигрантов, а по прогнозу международных организаций, в России к 2050 г. доля мусульман достигнет 38%, то есть она фактически удвоится, а произойдет это в основном за счет миграции. Стало быть, в федеральных кругах считают, что му- сульман необходимо ассимилировать в языковом отношении через создание русскоязычных школ. Например, в США париться по поводу других языков не будут: там английский язык – и всё, хотя в частном порядке можно изучать все что угодно.
Таким образом, федеральный Центр отчасти понять можно, но у нас же кроме мигрантов су- ществуют и коренные народы, которые, согласно международным конвенциям, обладают очень большими правами. Мало кто обратил внимание на такой момент. Якуты – по-моему, через мест- ный Конституционный суд – объявили себя коренным народом. Таким образом, у них теперь есть возможность опираться на международное законодательство в области сохранения прав коренных народов. А у татар и у других народов статус юридически не обозначен.
– Татарам это нужно, как вы думаете?
– Да, думаю, стоит об этом подумать для дальнейшей перспективы. Если подобные процессы, которые уже идут в России, будут происходить дальше, федеральному Центру придется реагиро- вать на те новые моменты, которые будут возникать. У нас до сих пор, например, не решился во- прос о преподавании татарского языка как государственного, а он все равно висит, потому что это конституционная норма, от которой уйти нельзя. Надо принять какое-либо решение.
– Вы говорите о недовольстве регионов последними решениями Центра. То есть не жде- те какого-то нового ужесточения со стороны самой Москвы? Некоторые общественники не скрывают, что хотели бы, чтобы тот же татарский язык вообще остался бы в школе исключительно как факультативный предмет.
– Однажды в Швейцарии я присутствовал в обществе федералистов (как известно, сами швей- царцы прирожденные федералисты, у них все построено соответствующим образом) и там задал вопрос: «В чем ваша специфика, на чем вы держитесь?» Они ответили очень просто: «Если нет
