281 Таким образом, получается, что татарам надо быстрейшим образом избавиться от всего «дур- ного», что было при Советах, и создать проект своего культурного развития с учетом нынешних реалий. Таков в целом план ассистент-профессора Амстердамского университета. Однако если вдуматься в то, что нам предлагается «известным историком», может возникнуть ряд требующих ответа вопросов. Они-то и должны быть обсуждены. Начать надо с одного философско-методоло- гического аспекта общей проблемы, возникающей при чтении рассматриваемой статьей. Он свя- зан с советским проектом, советским наследием в целом.
Не секрет, что в постсоветской России длительное время было принято ругать советскую дей- ствительность. Особенно в этом деле усердствовали российские либерал-демократы, основные идеи которых, как известно, были заимствованы с Запада. Именно там долгие десятилетия по от- ношению к исследованию советской цивилизации, советского исторического опыта господствова- ли взгляды прописных советологов, работавших на идеологический заказ правящих политических кругов «золотого миллиарда». Да, в этой критике было много верного, особенно при раскрытии темных сторон сталинизма и советского тоталитаризма. Однако, увлеченные «разоблачитель- ством», советологи прошли мимо серьезных исторических проблем, связанных с советским стро- ем (об этом буквально на днях было рассказано в весьма интересной и содержательной публикации А. Сабова (См.: А. Сабов. Война за советское наследство. Неудобная нация // Огонек. 2019. № 32. С. 18–22). К сожалению, перегруженный, видимо, западным историческим багажом Бустанов, в своих рассуждениях о проекте татарской советской нации, как и советологи, не замечает весьма важные аспекты общественного бытия в СССР, в итоге видя его только в черных красках. На что в этой связи следовало бы обратить внимание?
Для начала надо напомнить о том, что грандиозный по своему замыслу коммунистический проект, в условиях СССР весьма быстро превратившийся из-за глубоко сидящего в этническом большинстве особого культурного кода (вспомните «глубинный народ» г-на Суркова) в проект формирования советской империи и «новой исторической общности – советского народа», лет 10– 15 (до начала 1930-х гг., для татар, быть может, до конца 1920-х гг.) являл собой образец интерна- ционализма (хотя и «пролетарского») и национально-культурного, а также национально-государ- ственного строительства. Почему на это надо обратить особое внимание? Да потому, что как это не покажется странным, за те самые относительно демократические 10–15 лет, советская власть для татар проделала многое для превращения их в современную нацию. Действительно, у них появи- лась своя политическая автономия (Татарская АССР), татарский язык был объявлен в республике одним из двух (наряду с русским) государственных языков, этот язык получил реформированную арабскую графику, сложилась сеть национальных школ, татарских СМИ (газеты, журналы), потом и издательства. Зарождалась академическая научная структура (Академцентр). Конечно, все это было пронизано советским содержанием и атеистическими (не сразу) подходами, когда, например, из татарского языка были выброшены 10 тыс. арабо-персидских заимствований (в пылу борьбы с «религиозным дурманом» и «схоластикой»), что лишило наш народ философского уровня мышле- ния (оно у нас базировалось на мусульманских категориях суфийского происхождения).
По большому счету, не все ли равно, на каком основании формируется нация – на буржуазном или на социалистическом? На выходе же все равно оказывается политическая общность совре- менного типа – нация (миллет). Короче, для татар, у которых буржуазный путь становления наци- ональной общности оказался слишком коротким, – они о политической-то автономии заговорили лишь в ходе революции 1905–1907 гг. – первый этап советского развития оказался продолжением начатого ранее нациестроительства. Правда, без класса национального буржуа, который был заме- щен партноменклатурой, и без ярко выраженной частной собственности (хотя личная собствен- ность существовала, да еще кое у кого какая!).
Другое дело, что режим Сталина, весьма быстро осознавший, что мировой революции не пред- видится и придется выживать в одиночку, уже с начала 1930-х гг. приступил к реализации им- перского проекта с особой ролью русских и их языка. Эта политическая линия получила оконча-
Не секрет, что в постсоветской России длительное время было принято ругать советскую дей- ствительность. Особенно в этом деле усердствовали российские либерал-демократы, основные идеи которых, как известно, были заимствованы с Запада. Именно там долгие десятилетия по от- ношению к исследованию советской цивилизации, советского исторического опыта господствова- ли взгляды прописных советологов, работавших на идеологический заказ правящих политических кругов «золотого миллиарда». Да, в этой критике было много верного, особенно при раскрытии темных сторон сталинизма и советского тоталитаризма. Однако, увлеченные «разоблачитель- ством», советологи прошли мимо серьезных исторических проблем, связанных с советским стро- ем (об этом буквально на днях было рассказано в весьма интересной и содержательной публикации А. Сабова (См.: А. Сабов. Война за советское наследство. Неудобная нация // Огонек. 2019. № 32. С. 18–22). К сожалению, перегруженный, видимо, западным историческим багажом Бустанов, в своих рассуждениях о проекте татарской советской нации, как и советологи, не замечает весьма важные аспекты общественного бытия в СССР, в итоге видя его только в черных красках. На что в этой связи следовало бы обратить внимание?
Для начала надо напомнить о том, что грандиозный по своему замыслу коммунистический проект, в условиях СССР весьма быстро превратившийся из-за глубоко сидящего в этническом большинстве особого культурного кода (вспомните «глубинный народ» г-на Суркова) в проект формирования советской империи и «новой исторической общности – советского народа», лет 10– 15 (до начала 1930-х гг., для татар, быть может, до конца 1920-х гг.) являл собой образец интерна- ционализма (хотя и «пролетарского») и национально-культурного, а также национально-государ- ственного строительства. Почему на это надо обратить особое внимание? Да потому, что как это не покажется странным, за те самые относительно демократические 10–15 лет, советская власть для татар проделала многое для превращения их в современную нацию. Действительно, у них появи- лась своя политическая автономия (Татарская АССР), татарский язык был объявлен в республике одним из двух (наряду с русским) государственных языков, этот язык получил реформированную арабскую графику, сложилась сеть национальных школ, татарских СМИ (газеты, журналы), потом и издательства. Зарождалась академическая научная структура (Академцентр). Конечно, все это было пронизано советским содержанием и атеистическими (не сразу) подходами, когда, например, из татарского языка были выброшены 10 тыс. арабо-персидских заимствований (в пылу борьбы с «религиозным дурманом» и «схоластикой»), что лишило наш народ философского уровня мышле- ния (оно у нас базировалось на мусульманских категориях суфийского происхождения).
По большому счету, не все ли равно, на каком основании формируется нация – на буржуазном или на социалистическом? На выходе же все равно оказывается политическая общность совре- менного типа – нация (миллет). Короче, для татар, у которых буржуазный путь становления наци- ональной общности оказался слишком коротким, – они о политической-то автономии заговорили лишь в ходе революции 1905–1907 гг. – первый этап советского развития оказался продолжением начатого ранее нациестроительства. Правда, без класса национального буржуа, который был заме- щен партноменклатурой, и без ярко выраженной частной собственности (хотя личная собствен- ность существовала, да еще кое у кого какая!).
Другое дело, что режим Сталина, весьма быстро осознавший, что мировой революции не пред- видится и придется выживать в одиночку, уже с начала 1930-х гг. приступил к реализации им- перского проекта с особой ролью русских и их языка. Эта политическая линия получила оконча-
