280 кой» и «народной» страт культур, первая из которых всегда формируется в городах, впоследствии оказывая глубокое влияние и на народную (можно сказать, сельскую) культуру, сама по ходу тоже подвергаясь воздействию последней. Об этом кое-что написано применительно и к татарам, знако- мы ли эти работы автору статьи, мне неизвестно. Похоже, что нет.
ДВА СОСТОЯНИЯ ТАТАРСКОЙ НАЦИИ Для чего же нужен Бустанову столь странный концепт? А вот для чего: объявив досоветский проект татарской нации, основанный на сугубо городской культуре (ряд ее особенностей им пе- речисляются конкретно, о чем ниже), проектом совершенно уникальном, ничем не связанным с советским, «деревенским» по своей сути, проектом нации, он проводит непроходимую грань меж- ду этими двумя историческими состояниями татарской общности. Как полагает этот автор, по- следние наследники старой культуры татар – выпускники медресе, ушедшие в небытие к началу 1990-х, – унесли с собой в могилу и этот «городской» культурный проект, а советский вариант, пришедший взамен, был совершенно иным «деревенским», и, что важно, сейчас он «разваливает- ся на наших глазах». А раз так, то необходимо срочно чем-то наполнить возникший вакуум. Чем же? По мнению ассистент-профессора, новыми «гибридными» (смешанными) культурными фор- мами (о них подробнее далее). Они то, по всей видимости, призваны, похоже, в итоге похоронить под собой и саму «идею» нации, ибо сейчас национальные проекты не являются актуальными, они вообще не могут сегодня состояться (тут я немного додумываю ход мыслей Бустанова, так как он не до конца оформил логику своих размышлений).
Чтобы увидеть структуру построений Бустанова относительно татарской нации более системно, полезно сравнить его характеристики «досоветского» и «советского» проектов бытия татарского эт- носа. Итак, вот как, по мнению данного исследователя, выглядел дореволюционный (досоветский) проект: он строился на инициативе снизу; его члены обладали «жаждой» к знаниям; они писали арабицей и занимались книгопечатанием, имели целую систему частных медресе и, наконец, были «открыты» к арабо-мусульманской традиции. По-другому предстает перед нами в анализируемой публикации советский проект татарской нации: он создавался на основе «национального проекта большевиков» (при некотором участии самих татар, правда); главными его элементами были: уч- реждение Татарской АССР, политика коренизации, создание инфраструктуры культуры (академи- ческие институты и вузовские кафедры, национальная школа, татарская система СМИ, татарский литературный язык с соответствующей времени лексикой и даже – внимание – грамматикой! В конечном счете, если внимательно сравнить эти два состояния нации (к сожалению, из-за некоторой неясности мыслительных операций Бустанова, анализ вопроса придется проделать мне самому), установим следующее: в советском проекте преобладали государственно-партийные спо- собы формирования культурной и языковой политики, причем с отрицанием исламского наследия, а в дореволюционном – частная инициатива при общем господстве мусульманского культурно- го кода. Другой важнейшей разделительной линией между этими двумя состояниями татарской нации являлся характер культуры – как уже указывалось, в первом (советском) он был «деревен- ским», во втором – «городским».
И последний момент различий – советизированная культура – база советского типа татарской нации – была подчинена «единому шаблону» (то есть «махровому стандарту»), тогда как досовет- ская культура татар являлась совершенно иной, гораздо более разнообразной, не подчиненной, как в советское время, жесткой партийно-советской стандартизации.
«НЕ ВСЕ ЛИ РАВНО, НА КАКОМ ОСНОВАНИИ ФОРМИРУЕТСЯ НАЦИЯ – НА БУРЖУАЗНОМ ИЛИ НА СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ?» Итак, что же, согласно позиции Бустанова, делать татарам при нынешних, уже совершенно иных, реалиях? Естественно, отойти от указанной выше «удушающей» советской действительно- сти, тем более что того проекта, который долго поддерживался «старой (то есть советской – прим. Д. И.) империей», уже нет, как и самих традиционных для СССР, «национализмов».
ДВА СОСТОЯНИЯ ТАТАРСКОЙ НАЦИИ Для чего же нужен Бустанову столь странный концепт? А вот для чего: объявив досоветский проект татарской нации, основанный на сугубо городской культуре (ряд ее особенностей им пе- речисляются конкретно, о чем ниже), проектом совершенно уникальном, ничем не связанным с советским, «деревенским» по своей сути, проектом нации, он проводит непроходимую грань меж- ду этими двумя историческими состояниями татарской общности. Как полагает этот автор, по- следние наследники старой культуры татар – выпускники медресе, ушедшие в небытие к началу 1990-х, – унесли с собой в могилу и этот «городской» культурный проект, а советский вариант, пришедший взамен, был совершенно иным «деревенским», и, что важно, сейчас он «разваливает- ся на наших глазах». А раз так, то необходимо срочно чем-то наполнить возникший вакуум. Чем же? По мнению ассистент-профессора, новыми «гибридными» (смешанными) культурными фор- мами (о них подробнее далее). Они то, по всей видимости, призваны, похоже, в итоге похоронить под собой и саму «идею» нации, ибо сейчас национальные проекты не являются актуальными, они вообще не могут сегодня состояться (тут я немного додумываю ход мыслей Бустанова, так как он не до конца оформил логику своих размышлений).
Чтобы увидеть структуру построений Бустанова относительно татарской нации более системно, полезно сравнить его характеристики «досоветского» и «советского» проектов бытия татарского эт- носа. Итак, вот как, по мнению данного исследователя, выглядел дореволюционный (досоветский) проект: он строился на инициативе снизу; его члены обладали «жаждой» к знаниям; они писали арабицей и занимались книгопечатанием, имели целую систему частных медресе и, наконец, были «открыты» к арабо-мусульманской традиции. По-другому предстает перед нами в анализируемой публикации советский проект татарской нации: он создавался на основе «национального проекта большевиков» (при некотором участии самих татар, правда); главными его элементами были: уч- реждение Татарской АССР, политика коренизации, создание инфраструктуры культуры (академи- ческие институты и вузовские кафедры, национальная школа, татарская система СМИ, татарский литературный язык с соответствующей времени лексикой и даже – внимание – грамматикой! В конечном счете, если внимательно сравнить эти два состояния нации (к сожалению, из-за некоторой неясности мыслительных операций Бустанова, анализ вопроса придется проделать мне самому), установим следующее: в советском проекте преобладали государственно-партийные спо- собы формирования культурной и языковой политики, причем с отрицанием исламского наследия, а в дореволюционном – частная инициатива при общем господстве мусульманского культурно- го кода. Другой важнейшей разделительной линией между этими двумя состояниями татарской нации являлся характер культуры – как уже указывалось, в первом (советском) он был «деревен- ским», во втором – «городским».
И последний момент различий – советизированная культура – база советского типа татарской нации – была подчинена «единому шаблону» (то есть «махровому стандарту»), тогда как досовет- ская культура татар являлась совершенно иной, гораздо более разнообразной, не подчиненной, как в советское время, жесткой партийно-советской стандартизации.
«НЕ ВСЕ ЛИ РАВНО, НА КАКОМ ОСНОВАНИИ ФОРМИРУЕТСЯ НАЦИЯ – НА БУРЖУАЗНОМ ИЛИ НА СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМ?» Итак, что же, согласно позиции Бустанова, делать татарам при нынешних, уже совершенно иных, реалиях? Естественно, отойти от указанной выше «удушающей» советской действительно- сти, тем более что того проекта, который долго поддерживался «старой (то есть советской – прим. Д. И.) империей», уже нет, как и самих традиционных для СССР, «национализмов».
