235 языке? Расходятся и покупаются популярные книги. Например, книга Равиля Фахрутдинова на татарском языке «Ташлар моңы» («Мелодия камней») разошлась на ура, ее везде читали. Или кни- га Усманова «Таинственный балбал»... Хотя она тоже научно-популярная, но про эпиграфические экспедиции, про тюрок, про письменность… Рамиль Гарифуллин: Традиции просветительства у нас всегда были… Искандер Измайлов: Вот это нужно в первую очередь развивать, благодаря такому люди идут в науку, к высшему образованию на основе базы своего родного языка.
Рамиль Гарифуллин: Научпоп даже важнее в развитии науки.
Искандер Измайлов: А здесь… Если мы хотим быть сразу открыты миру – это уже вторая за- дача. Мы можем заниматься наукой внутри небольшого сегмента, а чего же мы тогда говорим, что нам нужны нобелевские лауреаты, свои кремниевые долины? Это невозможно без открытости миру, без взаимодействия. Надо выработать механизмы того, как, сохраняя подпитку татарским языком, работать и за рубежом. Пример того же Рашида Сюняева. Он говорит и даже пишет на татарском языке, но в своем Институте Макса Планка даже на русском не будет писать, потому что там у него совсем другие цели и задачи – ученый ориентирован на международное сообщество. У нас сейчас даже, возможно, не на русском нужно отрабатывать, а на билингвальном, трилингваль- ном принципе, чтобы у нас одновременно был и сегмент, который перешагивал бы через россий- скую науку и напрямую апеллировал к зарубежной. Возможно, это способ сохранения татарского языка, в том числе как научного.
Модератор: Татарский национальный университет как-то может способствовать этому?
Искандер Измайлов: Обязательно! Без него законченного образования на татарском не будет и не появится стимула развивать данный язык. Не будет стимула развивать высшее образование на татарском языке.
Я считаю, что для того, чтобы двинуть эту махину, не просто даже вуз сам по себе, необходимо создать очень сложные информационные системы – порталы. Мы должны заполнить националь- ным контентом как на русском, так и на татарском языке весь Интернет. На татарском – внутрь, а на русском отвечать на вызовы. Мы должны отбрыкиваться от всяких наветов, от антинаучных теорий, мифологем, которые нам навязывают, мы и там тоже должны вести дискуссию и бороться с навязанными теориями, иначе будем как рак-отшельник, который потерял свою раковину. Мы должны сопротивляться давлению, наука в том числе и из этого состоит, она выполняет и охрани- тельную функцию, должна создавать эту идентичность и защищать ее.
ДАМИР ИСХАКОВ: «ТАТАРЫ ВЫСТАВИЛИ ПОЛИТИЧЕСКОЕ ТРЕБОВАНИЕ» Модератор: Дамир Мавлявиевич, слово вам. Что необходимо сделать, чтобы вернуть татарско- му языку статус научного?
Дамир Исхаков: Для начала я хотел бы сделать одно наблюдение. Я все время думал, зачем Фаизханов, Марджани и другие (целая когорта) старались – историю писали. Сейчас думаю, что ученые делали это для того, чтобы потом татары понимали, что они исторический народ, чтобы через размышление пришли к выводу, что неплохо было бы восстановить некое целостное госу- дарственное образование, которое когда-то было, то есть переваривали бы такое сознание через эти труды. В конце концов, татары созрели, они выставили политическое требование создать фе- деральную структуру, республику и так далее. Если бы этих трудов не существовало, у них и мыс- лей бы таких не было. Гуманитарная наука вообще-то нацелена на определенный результат, и его можно достичь по-разному, но наилучший способ – на родном языке. Когда об этом речь заходит, современному татарскому ученому очень трудно объяснить то, что я говорю, потому что 95 про- центов пишут по-русски, они привыкли к такой деятельности.
Я недавно написал работу по татарским дастанам и еще в процессе выбора языка задумался, на каком писать. Конечно, если бы я написал на русском, то читателей у меня было бы больше. Но, когда я пишу по-татарски, глубже могу передать содержание, потому что сам эпос на татар- ском языке. Там есть такие вещи, которые перевести невозможно. Паллиативный аппарат, который
Рамиль Гарифуллин: Научпоп даже важнее в развитии науки.
Искандер Измайлов: А здесь… Если мы хотим быть сразу открыты миру – это уже вторая за- дача. Мы можем заниматься наукой внутри небольшого сегмента, а чего же мы тогда говорим, что нам нужны нобелевские лауреаты, свои кремниевые долины? Это невозможно без открытости миру, без взаимодействия. Надо выработать механизмы того, как, сохраняя подпитку татарским языком, работать и за рубежом. Пример того же Рашида Сюняева. Он говорит и даже пишет на татарском языке, но в своем Институте Макса Планка даже на русском не будет писать, потому что там у него совсем другие цели и задачи – ученый ориентирован на международное сообщество. У нас сейчас даже, возможно, не на русском нужно отрабатывать, а на билингвальном, трилингваль- ном принципе, чтобы у нас одновременно был и сегмент, который перешагивал бы через россий- скую науку и напрямую апеллировал к зарубежной. Возможно, это способ сохранения татарского языка, в том числе как научного.
Модератор: Татарский национальный университет как-то может способствовать этому?
Искандер Измайлов: Обязательно! Без него законченного образования на татарском не будет и не появится стимула развивать данный язык. Не будет стимула развивать высшее образование на татарском языке.
Я считаю, что для того, чтобы двинуть эту махину, не просто даже вуз сам по себе, необходимо создать очень сложные информационные системы – порталы. Мы должны заполнить националь- ным контентом как на русском, так и на татарском языке весь Интернет. На татарском – внутрь, а на русском отвечать на вызовы. Мы должны отбрыкиваться от всяких наветов, от антинаучных теорий, мифологем, которые нам навязывают, мы и там тоже должны вести дискуссию и бороться с навязанными теориями, иначе будем как рак-отшельник, который потерял свою раковину. Мы должны сопротивляться давлению, наука в том числе и из этого состоит, она выполняет и охрани- тельную функцию, должна создавать эту идентичность и защищать ее.
ДАМИР ИСХАКОВ: «ТАТАРЫ ВЫСТАВИЛИ ПОЛИТИЧЕСКОЕ ТРЕБОВАНИЕ» Модератор: Дамир Мавлявиевич, слово вам. Что необходимо сделать, чтобы вернуть татарско- му языку статус научного?
Дамир Исхаков: Для начала я хотел бы сделать одно наблюдение. Я все время думал, зачем Фаизханов, Марджани и другие (целая когорта) старались – историю писали. Сейчас думаю, что ученые делали это для того, чтобы потом татары понимали, что они исторический народ, чтобы через размышление пришли к выводу, что неплохо было бы восстановить некое целостное госу- дарственное образование, которое когда-то было, то есть переваривали бы такое сознание через эти труды. В конце концов, татары созрели, они выставили политическое требование создать фе- деральную структуру, республику и так далее. Если бы этих трудов не существовало, у них и мыс- лей бы таких не было. Гуманитарная наука вообще-то нацелена на определенный результат, и его можно достичь по-разному, но наилучший способ – на родном языке. Когда об этом речь заходит, современному татарскому ученому очень трудно объяснить то, что я говорю, потому что 95 про- центов пишут по-русски, они привыкли к такой деятельности.
Я недавно написал работу по татарским дастанам и еще в процессе выбора языка задумался, на каком писать. Конечно, если бы я написал на русском, то читателей у меня было бы больше. Но, когда я пишу по-татарски, глубже могу передать содержание, потому что сам эпос на татар- ском языке. Там есть такие вещи, которые перевести невозможно. Паллиативный аппарат, который
