217 методические указания, рекомендации экспертов: юристов, этнологов, психологов, опытных педа- гогов, менеджеров образования.
Причем в конфигурации, которую обрисовал Гильмутдинов как уже достигнутый успех («ин- ститут развития и сохранения родных языков при Министерстве просвещения, создание фонда, концепции изучения родных языков, новое положение об учебниках, финансирование»), на феде- ральном уровне не хватает важнейшего элемента, а именно концепции развития полилингвального и национального образования. Опыт Северной Осетии, Татарстана в этом направлении мог бы стать основой для такой концепции.
Если говорить о совместной ответственности регионов и федерального Центра за сохранение родных языков, то для татар, большая часть которых проживают вне пределов Татарстана, этот тезис становится еще более важным. Идеальная модель сотрудничества: родительские сообще- ства – национально-культурная автономия или отделение конгресса татар – управление межреги- онального сотрудничества Министерства образования Татарстана – профильные муниципальные и региональные органы власти (например, Самарской области) – представители Федерального ми- нистерства просвещения. Если хотя бы в одном регионе компактного проживания татар (за преде- лами РТ) получится воссоздать успешную модель массового преподавания татарского, сформиро- вать школу с татарским языком обучения, можно будет тиражировать успешный опыт, в том числе другим народам, а далее говорить о едином образовательном пространстве в стране.
Источник: https://www.business-gazeta.ru/article/430674, 7 июля 2019.
* * * ТАТАРСКАЯ ГЕОПОЛИТИКА (внутренняя дискуссия)* Дамир Исхаков: Были из нашей среды люди, которые выражали сомнения по поводу того, воз- можна ли татарская геополитика. Вопрос не простой, ибо обычно на эту тему говорят на уровне государств, крупных наций. Потому что речь идет о взаимоотношениях на больших территориях, об интересах, которые реализуются, в том числе через национальные дела. Но у татар есть свой аспект геополитики, по поводу которого нам есть о чем побеседовать. Приведу только два приме- ра: в рамках Конгресса этнологов недавно было обсуждение тома «Казахи». Тома еще нет, заседа- ние проводил Тишков. Я пошел туда, поскольку это был открытый «круглый стол», и увидел, что казахи не могут договориться с московскими исследователями по некоторым ключевым позици- ям. Например, казахи утверждали, что, попав в руки России, они оказались в состоянии колонии. Московские специалисты не согласны и считают, что им тогда российские власти принесли циви- лизацию. Казахи это не принимают. Потом возникла дискуссия о том, что случилось с казахами в 1920–1930-х гг.. Тогда тоже был голодомор, и казахи утверждают, что у них погибло 3 млн человек. А московская сторона в лице Тишкова утверждает, что цифры недостоверные и нужно сделать пересчет. После этого речь зашла о том, что в томе должен быть раздел по казахской государствен- ности. Он, конечно, там есть, но очень сжатый. Тем не менее, вопрос возник и ясно, что ни один крупный ученый-казах в этом проекте участвовать не будет. Московская позиция направлена на то, чтобы показать казахам, что Россия принесла им цивилизацию. У нас проблема не совсем та- кая, но похожая проблема тоже есть. Потому что татары себя не обозначили как народ на мировом уровне. Мы пока остаемся по-прежнему автономной нацией, крайне зажатой сейчас. Хотя у нас есть два преимущества, которые позволяют нам встать немного на другой уровень. Во-первых, это наша история. Если сказать грубо, то некоторое время мы Русью правили. Это, конечно, не очень кое-кому нравится, но на самом деле это же так. Это серьезная тема и об этом тоже можно поду- * Публикуется впервые. Дискуссия проведена до образования клуба «Татарский квадрат».
Причем в конфигурации, которую обрисовал Гильмутдинов как уже достигнутый успех («ин- ститут развития и сохранения родных языков при Министерстве просвещения, создание фонда, концепции изучения родных языков, новое положение об учебниках, финансирование»), на феде- ральном уровне не хватает важнейшего элемента, а именно концепции развития полилингвального и национального образования. Опыт Северной Осетии, Татарстана в этом направлении мог бы стать основой для такой концепции.
Если говорить о совместной ответственности регионов и федерального Центра за сохранение родных языков, то для татар, большая часть которых проживают вне пределов Татарстана, этот тезис становится еще более важным. Идеальная модель сотрудничества: родительские сообще- ства – национально-культурная автономия или отделение конгресса татар – управление межреги- онального сотрудничества Министерства образования Татарстана – профильные муниципальные и региональные органы власти (например, Самарской области) – представители Федерального ми- нистерства просвещения. Если хотя бы в одном регионе компактного проживания татар (за преде- лами РТ) получится воссоздать успешную модель массового преподавания татарского, сформиро- вать школу с татарским языком обучения, можно будет тиражировать успешный опыт, в том числе другим народам, а далее говорить о едином образовательном пространстве в стране.
Источник: https://www.business-gazeta.ru/article/430674, 7 июля 2019.
* * * ТАТАРСКАЯ ГЕОПОЛИТИКА (внутренняя дискуссия)* Дамир Исхаков: Были из нашей среды люди, которые выражали сомнения по поводу того, воз- можна ли татарская геополитика. Вопрос не простой, ибо обычно на эту тему говорят на уровне государств, крупных наций. Потому что речь идет о взаимоотношениях на больших территориях, об интересах, которые реализуются, в том числе через национальные дела. Но у татар есть свой аспект геополитики, по поводу которого нам есть о чем побеседовать. Приведу только два приме- ра: в рамках Конгресса этнологов недавно было обсуждение тома «Казахи». Тома еще нет, заседа- ние проводил Тишков. Я пошел туда, поскольку это был открытый «круглый стол», и увидел, что казахи не могут договориться с московскими исследователями по некоторым ключевым позици- ям. Например, казахи утверждали, что, попав в руки России, они оказались в состоянии колонии. Московские специалисты не согласны и считают, что им тогда российские власти принесли циви- лизацию. Казахи это не принимают. Потом возникла дискуссия о том, что случилось с казахами в 1920–1930-х гг.. Тогда тоже был голодомор, и казахи утверждают, что у них погибло 3 млн человек. А московская сторона в лице Тишкова утверждает, что цифры недостоверные и нужно сделать пересчет. После этого речь зашла о том, что в томе должен быть раздел по казахской государствен- ности. Он, конечно, там есть, но очень сжатый. Тем не менее, вопрос возник и ясно, что ни один крупный ученый-казах в этом проекте участвовать не будет. Московская позиция направлена на то, чтобы показать казахам, что Россия принесла им цивилизацию. У нас проблема не совсем та- кая, но похожая проблема тоже есть. Потому что татары себя не обозначили как народ на мировом уровне. Мы пока остаемся по-прежнему автономной нацией, крайне зажатой сейчас. Хотя у нас есть два преимущества, которые позволяют нам встать немного на другой уровень. Во-первых, это наша история. Если сказать грубо, то некоторое время мы Русью правили. Это, конечно, не очень кое-кому нравится, но на самом деле это же так. Это серьезная тема и об этом тоже можно поду- * Публикуется впервые. Дискуссия проведена до образования клуба «Татарский квадрат».
