207 РАФИК МУХАМЕТШИН: «ЗА ПРЕДЕЛАМИ ТАТАРСТАНА АДМИНИСТРАТИВНЫЙ РЕСУРС В ДЕЛЕ СОХРАНЕНИЯ НАЦИИ НЕ РАБОТАЕТ» Модератор: Рафик Мухаметшович, вам слово.
Рафик Мухаметшин: Да, надо роль ислама в доктринальной части прописать. Я один раз уча- ствовал в обсуждении, но потом меня особо не приглашали. Я там задался вопросом: действитель- но, в стратегии цели, задачи уже расписали. Но цели и задачи и так ясны – сохранение татарского народа, языка, культуры, идентичности. Самое главное – там же должны быть заложены правовые основы того, каким образом реализовать эту стратегию. Еще сложнее – финансовая составляющая. Настолько я понял, вместо финансов у них выступает административный ресурс. Как-то очень странно рассчитывать на административный ресурс. Я понимаю, в Татарстане возможно нацио- нальные, татарские школы открывать, еще выделять какие-то средства, но за пределами респу- блики на сохранение нации административный ресурс не работает. Естественно, я говорил: где формирование национальной буржуазии, которая будет все это поддерживать? И вообще, можно ли подобное формировать, где механизмы, чтобы выращивать возможные формы? Институцио- нализация? Если даже будут деньги, станут выделять миллиарды, найдется «татарский Сорос», который скажет: «Вот вам миллиард долларов, давайте сохранять татарскую нацию», – если нет институтов реализации, тоже ведь вопрос, каким образом мы будем ее реализовывать. Мне кажет- ся, в стратегии по правовым моментам исламский фактор тоже нужно внести.
Образование. В стратегии нет раздела о религиозном образовании! А религиозное образование у нас есть: 80 мусульманских учебных заведений, из них 30 – татарских, в Центральной России. Мы работаем на законных основаниях, у нас есть образовательная лицензия, мы даем диплом госу- дарственного образца. Но в разделе стратегии, касающемся системы образования, вообще ни сло- ва о религиозном образовании! Ладно, они религии боятся, но вопрос же в другом. Я вообще счи- таю, что в данном случае, может быть, действительно ислам в доктринальной части расписать: он у татар играет такую-то роль. Дальше надо смотреть, каким образом ислам и его институты можно использовать для развития татарской нации, системы образования: медресе имени Тысячелетия ислама стопроцентно татарское. Где еще в Татарстане среднее профессиональное образование на 100 процентов ведется на татарском языке? Таких учебных заведений практически нет. Например, у нас есть кафедра татарского языка, мы издаем адаптированные религиозные учебники. То есть реально работаем не только для распространения ислама, но и над тем, чтобы каким-то образом татарский национальный фактор присутствовал.
Правовые аспекты тоже надо прописать. Это очень важно, например, в законе «О свободе сове- сти и о религиозных объединениях» четко сказано о примечетских курсах. Мы столько воевали за это! Министерство образования говорило, что примечетские курсы – это учебное профессиональ- ное образование, поэтому у них обязательно должна быть лицензия. Сейчас такого требования нет. То есть сегодня мечети через примечетские курсы можно использовать не только для распростра- нения ислама, но и для преподавания и сохранения татарского языка.
Закят, вакф – практически во всем мире данная система работает. Это можно использовать не только для воспроизводства самой религии. Закят и вакф можно использовать, в том числе и для того, чтобы развивать и сохранить язык и так далее.
Насчет институционализации я тоже задавался вопросом. Мне вообще непонятно. Развитие, со- хранение татар… Но за пределами Татарстана как это сделать? Сейчас мы воюем, чтобы в школах РТ оставили хотя бы три часа татарского языка в неделю. Например, у нас есть курс «Без татарлар», где мы преподаем, в том числе и татарский язык, там нас никто не ограничивает! Это примечетские курсы – ты там хоть ежедневно можешь преподавать татарский язык, историю татарского народа. Курсы «Без та- тарлар» состоят из трех компонентов: основы ислама, основы татарской истории и татарский язык.
Сейчас по России 8 тыс. мечетей, из них более 3 тыс. – исконно татарские. Это есть реальный институт, где можно совершенно законно преподавать не просто основы религии, но и татарский язык. Других институтов нет, школ татарских нет. Я удивляюсь, как они пытаются сохранить на-
Рафик Мухаметшин: Да, надо роль ислама в доктринальной части прописать. Я один раз уча- ствовал в обсуждении, но потом меня особо не приглашали. Я там задался вопросом: действитель- но, в стратегии цели, задачи уже расписали. Но цели и задачи и так ясны – сохранение татарского народа, языка, культуры, идентичности. Самое главное – там же должны быть заложены правовые основы того, каким образом реализовать эту стратегию. Еще сложнее – финансовая составляющая. Настолько я понял, вместо финансов у них выступает административный ресурс. Как-то очень странно рассчитывать на административный ресурс. Я понимаю, в Татарстане возможно нацио- нальные, татарские школы открывать, еще выделять какие-то средства, но за пределами респу- блики на сохранение нации административный ресурс не работает. Естественно, я говорил: где формирование национальной буржуазии, которая будет все это поддерживать? И вообще, можно ли подобное формировать, где механизмы, чтобы выращивать возможные формы? Институцио- нализация? Если даже будут деньги, станут выделять миллиарды, найдется «татарский Сорос», который скажет: «Вот вам миллиард долларов, давайте сохранять татарскую нацию», – если нет институтов реализации, тоже ведь вопрос, каким образом мы будем ее реализовывать. Мне кажет- ся, в стратегии по правовым моментам исламский фактор тоже нужно внести.
Образование. В стратегии нет раздела о религиозном образовании! А религиозное образование у нас есть: 80 мусульманских учебных заведений, из них 30 – татарских, в Центральной России. Мы работаем на законных основаниях, у нас есть образовательная лицензия, мы даем диплом госу- дарственного образца. Но в разделе стратегии, касающемся системы образования, вообще ни сло- ва о религиозном образовании! Ладно, они религии боятся, но вопрос же в другом. Я вообще счи- таю, что в данном случае, может быть, действительно ислам в доктринальной части расписать: он у татар играет такую-то роль. Дальше надо смотреть, каким образом ислам и его институты можно использовать для развития татарской нации, системы образования: медресе имени Тысячелетия ислама стопроцентно татарское. Где еще в Татарстане среднее профессиональное образование на 100 процентов ведется на татарском языке? Таких учебных заведений практически нет. Например, у нас есть кафедра татарского языка, мы издаем адаптированные религиозные учебники. То есть реально работаем не только для распространения ислама, но и над тем, чтобы каким-то образом татарский национальный фактор присутствовал.
Правовые аспекты тоже надо прописать. Это очень важно, например, в законе «О свободе сове- сти и о религиозных объединениях» четко сказано о примечетских курсах. Мы столько воевали за это! Министерство образования говорило, что примечетские курсы – это учебное профессиональ- ное образование, поэтому у них обязательно должна быть лицензия. Сейчас такого требования нет. То есть сегодня мечети через примечетские курсы можно использовать не только для распростра- нения ислама, но и для преподавания и сохранения татарского языка.
Закят, вакф – практически во всем мире данная система работает. Это можно использовать не только для воспроизводства самой религии. Закят и вакф можно использовать, в том числе и для того, чтобы развивать и сохранить язык и так далее.
Насчет институционализации я тоже задавался вопросом. Мне вообще непонятно. Развитие, со- хранение татар… Но за пределами Татарстана как это сделать? Сейчас мы воюем, чтобы в школах РТ оставили хотя бы три часа татарского языка в неделю. Например, у нас есть курс «Без татарлар», где мы преподаем, в том числе и татарский язык, там нас никто не ограничивает! Это примечетские курсы – ты там хоть ежедневно можешь преподавать татарский язык, историю татарского народа. Курсы «Без та- тарлар» состоят из трех компонентов: основы ислама, основы татарской истории и татарский язык.
Сейчас по России 8 тыс. мечетей, из них более 3 тыс. – исконно татарские. Это есть реальный институт, где можно совершенно законно преподавать не просто основы религии, но и татарский язык. Других институтов нет, школ татарских нет. Я удивляюсь, как они пытаются сохранить на-
