176 тюркского духа. Вот это мы можем. А когда это будет создано, необязательно в виде текста, а в виде знаний, причем, если говорить об инструментах, инструментом создания такой группы та- тарских самураев может быть, например, газета. Я пока лучше ничего не придумал. То есть вокруг газеты. Как говорил Владимир Ильич, газета – это не только коллективный пропагандист и коллек- тивный агитатор, но также и коллективный организатор. Если это есть, то там как бы само собой все получится – и секторы возникнут… А у нас таких специалистов нет, так выписываем из Кана- ды, потому что там есть один такой во всем мире ученый, который эту проблему знает. Поскольку многие здесь говорили о том, как делать, отмечу опыт 1990-х гг.: я тогда почти 10 лет непрерывно занимался разработкой всяких стратегий… Модератор: Сколько стратегий вы написали за жизнь?
Рустам Курчаков: Много. И потом по инерции я все еще рвался писать стратегии, пока не остыл.
И делаются такие вещи обычно максимум за месяц: сели, сделали. Больше месяца не нужно, потому что, если тянуть больше месяца, силы уже уходят на другое: а сколько нам заплатят? Чтобы было понятно: эти вещи делаются бесплатно. Расписать, цифры посчитать – да, там финансирова- ние нужно, но это неинтересно, потому что когда ты сделал ядро, то оно уже летит. Что касается начальства, принцип «лишь бы не мешали». И еще очень важный момент: нельзя эти вещи гото- вить татарам.
В том числе и Нияз Рауфович сказал, по какой причине: стратегия татарского народа должна быть в русле тюркского мира и миссии тюрков. Об этом и Юлай-эфенди говорил. Грубо говоря, стратегия татарского народа должна быть вписана в российскую стратегию, то есть наше видение, видение российской стратегии и будущего из Казани. Из Москвы мы получили, а очень важно из Казани. А что такое Казань и Москва? Казань и Москва, особенно после Ивана Грозного, – это два полюса всегда. Они меняются местами.
Обязательно присутствие московской группы татар, я знаю, что там сложные отношения, мне никогда не было понятно почему. Потому что я татарин дальневосточный, я с Дальнего Востока сюда приехал. Многие вещи мне поэтому непонятны. Должны быть московские татары, может быть, питерские, это уже второстепенно. И на каком-то этапе, может быть, даже на этапе духовной истории, там должны быть тюрок, славянин и еврей обязательно, потому что от этих трех элемен- тов зависит судьба России. ГУЛЬНАРА ГАБДРАХМАНОВА: «И НИКАКОЙ ТАТАРСКИЙ ЯЗЫК, НИКАКИЕ УЧЕБНИКИ НОВОГО ПОКОЛЕНИЯ, НИКАКИЕ САБАНТУИ НЕ ПОМОГУТ ЭТОЙ СИТУАЦИИ» Модератор: Спасибо! Гульнара Фаатовна, с вашей точки зрения, как методологически выстро- ить эту работу?
Гульнара Габдрахманова: Мне кажется, очень важно в стратегию заложить региональный под- ход. Дело не только в том, чтобы обсудить этот документ в регионах, но и в том, что очень важно понимать, что в регионах компактного проживания татар ситуации очень разные, и задачи, кото- рые стоят по сохранению татар в этих регионах, тоже очень разные. Я вам приведу два примера из наших экспедиций 2018 г., экспедиции были связаны с изучением татарских сел. Мы поехали в Сибирь, я не буду называть область. Когда мы приезжаем в татарское село, мы в обязательном порядке идем разговаривать с учителями и директорами сельских школ. И в этом районе Сибири нам называли одну и ту же цифру: примерно 40% татарских детей имеют отклонения в умствен- ном развитии. Потому что татары проживают компактно, анклавно, потому что их очень мало и нет возможности выбора брачных партнеров. К сожалению, происходит кровосмешение, и мы получаем такие цифры, имеем такое поколение. И понятно, что никакой татарский язык, никакие учебники нового поколения, никакие сабантуи не помогут этой ситуации. Сейчас перед ними сто- ит задача демографической безопасности.
Это одна ситуация в Сибири, другая ситуация в Поволжье. Это тоже наблюдение из нашей экс- педиции. Достаточно успешное, хорошее татарское село, я тоже не буду говорить какое. Все бла-
Рустам Курчаков: Много. И потом по инерции я все еще рвался писать стратегии, пока не остыл.
И делаются такие вещи обычно максимум за месяц: сели, сделали. Больше месяца не нужно, потому что, если тянуть больше месяца, силы уже уходят на другое: а сколько нам заплатят? Чтобы было понятно: эти вещи делаются бесплатно. Расписать, цифры посчитать – да, там финансирова- ние нужно, но это неинтересно, потому что когда ты сделал ядро, то оно уже летит. Что касается начальства, принцип «лишь бы не мешали». И еще очень важный момент: нельзя эти вещи гото- вить татарам.
В том числе и Нияз Рауфович сказал, по какой причине: стратегия татарского народа должна быть в русле тюркского мира и миссии тюрков. Об этом и Юлай-эфенди говорил. Грубо говоря, стратегия татарского народа должна быть вписана в российскую стратегию, то есть наше видение, видение российской стратегии и будущего из Казани. Из Москвы мы получили, а очень важно из Казани. А что такое Казань и Москва? Казань и Москва, особенно после Ивана Грозного, – это два полюса всегда. Они меняются местами.
Обязательно присутствие московской группы татар, я знаю, что там сложные отношения, мне никогда не было понятно почему. Потому что я татарин дальневосточный, я с Дальнего Востока сюда приехал. Многие вещи мне поэтому непонятны. Должны быть московские татары, может быть, питерские, это уже второстепенно. И на каком-то этапе, может быть, даже на этапе духовной истории, там должны быть тюрок, славянин и еврей обязательно, потому что от этих трех элемен- тов зависит судьба России. ГУЛЬНАРА ГАБДРАХМАНОВА: «И НИКАКОЙ ТАТАРСКИЙ ЯЗЫК, НИКАКИЕ УЧЕБНИКИ НОВОГО ПОКОЛЕНИЯ, НИКАКИЕ САБАНТУИ НЕ ПОМОГУТ ЭТОЙ СИТУАЦИИ» Модератор: Спасибо! Гульнара Фаатовна, с вашей точки зрения, как методологически выстро- ить эту работу?
Гульнара Габдрахманова: Мне кажется, очень важно в стратегию заложить региональный под- ход. Дело не только в том, чтобы обсудить этот документ в регионах, но и в том, что очень важно понимать, что в регионах компактного проживания татар ситуации очень разные, и задачи, кото- рые стоят по сохранению татар в этих регионах, тоже очень разные. Я вам приведу два примера из наших экспедиций 2018 г., экспедиции были связаны с изучением татарских сел. Мы поехали в Сибирь, я не буду называть область. Когда мы приезжаем в татарское село, мы в обязательном порядке идем разговаривать с учителями и директорами сельских школ. И в этом районе Сибири нам называли одну и ту же цифру: примерно 40% татарских детей имеют отклонения в умствен- ном развитии. Потому что татары проживают компактно, анклавно, потому что их очень мало и нет возможности выбора брачных партнеров. К сожалению, происходит кровосмешение, и мы получаем такие цифры, имеем такое поколение. И понятно, что никакой татарский язык, никакие учебники нового поколения, никакие сабантуи не помогут этой ситуации. Сейчас перед ними сто- ит задача демографической безопасности.
Это одна ситуация в Сибири, другая ситуация в Поволжье. Это тоже наблюдение из нашей экс- педиции. Достаточно успешное, хорошее татарское село, я тоже не буду говорить какое. Все бла-
