175 поративной стала вся Россия, потому что Татарстан модели задает. И Россия – это не федерация, это корпорация.
А наша проблема в том, что-то, что мы на время создали, мы потеряли. Почему стратегия-то и нужна! Это я говорю уже с экономической точки зрения. При этом надо понимать (эта мысль сегодня уже звучала, Нияз Рауфович, по-моему, об этом говорил), в какой мы ситуации? Мы в си- туации огромного цивилизационного кризиса. То есть идет переоценка ценностей.
Модератор: Не татарского, а глобального кризиса?
Рустам Курчаков: Глобального. По поводу глобального я не большой специалист, но то, что российского, – это совершенно точно.
Модератор: От Америки до России.
Рустам Курчаков: Об этом уже написано. Вот есть позитивные доктрины, а есть книги более трезвые и критические. Да, образ будущего у них совпадает, но когда смотришь фактуру… Я не пессимист, не хочу нагонять мрака, пугалок. Я исхожу из того, что рассчитывай на худшее: бери планку, исходя из того, что, в крайнем случае, может случиться это, чтобы подстраховаться, а на- дейся на лучшее. «Надейся на лучшее» – это мой образ будущего. «Рассчитывай на худшее» – это значит, что все риски учти.
Есть разные прогнозы, тут я оптимист в том плане, что Аллах Тагаля дает испытание. А зачем Он дает испытания? Как говорила моя тетушка: «Опять заболела – Аллах Тагаля не забыл меня». Если нам посылают испытания, значит, мы еще под милостью Аллаха находимся. Он дает нам ис- пытание – готовит нас, чтобы мы стали лучше, чтобы мы были мощнее, изобретательнее, лучше во всех отношениях. Ситуация в этом смысле сейчас хуже, чем в перестройку. Вот я взял три призна- ка – это мой взгляд. Кто в сознательном возрасте пережил конец 1980-х – начало 1990-х, он может сравнить, хотя критерии могут быть у каждого разные. «Неуправляемость» – тогда это слово было чуть ли не через каждую строчку. Что имеется в виду? Управленческий ступор. Ситуация какая возникла? Что ни делает дурак, все он делает не так. То есть, какое бы решение ни предложили, даже самое замечательное, не работает – не потому, что дураки, нет, я так не считаю. В управлении идет отбор, там, в принципе, достаточно грамотные и опытные люди. Но какое бы замечательное решение они сейчас ни принимали, им нужно сказать: «Ребята, все, поздно пить «Боржоми», когда почки отвалились. Если бы вы три года назад это предложили, тогда, может быть, это прошло бы». Взгляните, что с пенсионной реформой? Это вообще шок за шоком. Вчера услышал: народ ждет, что на тысячу будет повышение, а оказывается тысячи не будет уже… В два раза меньше! Оказы- вается, они там посчитали и сказали: а мы же вам говорили, вы не учли того, что 400 индексации мы вам в этом году уже выплатили, а теперь вам будет только 600… То есть ситуация хуже, чем в перестройку. Неуправляемость, неосознанность происходящего. Потому что, когда люди не знают истории своей болезни, и у них нет духовного стержня, компаса, они вместо духовного стержня, который может удержать в случае чего, пользуются духовными скрепами… Что сейчас с духовными скрепами? Заскрипело все. Россия вся заскрипела. Эти скре- пы стали вылетать. Посмотрите, в начале ноября, когда были праздники – День единства, русский мир собрался, Путин несколько раз повторил слово «патриотизм». Национальная идея. А что та- кое патриотизм? Это слово из индустриальной эпохи, когда нужно было сплачивать территорию, вот была армия, которая воодушевлялась патриотизмом. Сейчас патриотизм совсем другой, он – в другом. А поскольку слово произнесено неверное, оно воодушевляет казаков. Они недавно, ока- зывается, организовали свое общество в 200 тыс. человек. То есть Росгвардия – 300 тыс., а еще казаки – 200 тыс. Им там особых прав не дали, но они всегда готовы на подмогу, они, как говорят, в Москве или Питере ходили с нагайками и уже «воспитывали» протестующих.
Поэтому никакой концепции быть не может, а из оставшихся года-двух, каждый год пойдет за три и за пять лет. То есть в эпоху перемен один год идет, как во время войны, за три и за пять. Получается, по крайней мере, 5–10 «сгущенных» лет в этом смысле у нас есть. Если мы переста- нем заниматься ерундой, а сосредоточимся на главном, то мы можем создать историю болезни
А наша проблема в том, что-то, что мы на время создали, мы потеряли. Почему стратегия-то и нужна! Это я говорю уже с экономической точки зрения. При этом надо понимать (эта мысль сегодня уже звучала, Нияз Рауфович, по-моему, об этом говорил), в какой мы ситуации? Мы в си- туации огромного цивилизационного кризиса. То есть идет переоценка ценностей.
Модератор: Не татарского, а глобального кризиса?
Рустам Курчаков: Глобального. По поводу глобального я не большой специалист, но то, что российского, – это совершенно точно.
Модератор: От Америки до России.
Рустам Курчаков: Об этом уже написано. Вот есть позитивные доктрины, а есть книги более трезвые и критические. Да, образ будущего у них совпадает, но когда смотришь фактуру… Я не пессимист, не хочу нагонять мрака, пугалок. Я исхожу из того, что рассчитывай на худшее: бери планку, исходя из того, что, в крайнем случае, может случиться это, чтобы подстраховаться, а на- дейся на лучшее. «Надейся на лучшее» – это мой образ будущего. «Рассчитывай на худшее» – это значит, что все риски учти.
Есть разные прогнозы, тут я оптимист в том плане, что Аллах Тагаля дает испытание. А зачем Он дает испытания? Как говорила моя тетушка: «Опять заболела – Аллах Тагаля не забыл меня». Если нам посылают испытания, значит, мы еще под милостью Аллаха находимся. Он дает нам ис- пытание – готовит нас, чтобы мы стали лучше, чтобы мы были мощнее, изобретательнее, лучше во всех отношениях. Ситуация в этом смысле сейчас хуже, чем в перестройку. Вот я взял три призна- ка – это мой взгляд. Кто в сознательном возрасте пережил конец 1980-х – начало 1990-х, он может сравнить, хотя критерии могут быть у каждого разные. «Неуправляемость» – тогда это слово было чуть ли не через каждую строчку. Что имеется в виду? Управленческий ступор. Ситуация какая возникла? Что ни делает дурак, все он делает не так. То есть, какое бы решение ни предложили, даже самое замечательное, не работает – не потому, что дураки, нет, я так не считаю. В управлении идет отбор, там, в принципе, достаточно грамотные и опытные люди. Но какое бы замечательное решение они сейчас ни принимали, им нужно сказать: «Ребята, все, поздно пить «Боржоми», когда почки отвалились. Если бы вы три года назад это предложили, тогда, может быть, это прошло бы». Взгляните, что с пенсионной реформой? Это вообще шок за шоком. Вчера услышал: народ ждет, что на тысячу будет повышение, а оказывается тысячи не будет уже… В два раза меньше! Оказы- вается, они там посчитали и сказали: а мы же вам говорили, вы не учли того, что 400 индексации мы вам в этом году уже выплатили, а теперь вам будет только 600… То есть ситуация хуже, чем в перестройку. Неуправляемость, неосознанность происходящего. Потому что, когда люди не знают истории своей болезни, и у них нет духовного стержня, компаса, они вместо духовного стержня, который может удержать в случае чего, пользуются духовными скрепами… Что сейчас с духовными скрепами? Заскрипело все. Россия вся заскрипела. Эти скре- пы стали вылетать. Посмотрите, в начале ноября, когда были праздники – День единства, русский мир собрался, Путин несколько раз повторил слово «патриотизм». Национальная идея. А что та- кое патриотизм? Это слово из индустриальной эпохи, когда нужно было сплачивать территорию, вот была армия, которая воодушевлялась патриотизмом. Сейчас патриотизм совсем другой, он – в другом. А поскольку слово произнесено неверное, оно воодушевляет казаков. Они недавно, ока- зывается, организовали свое общество в 200 тыс. человек. То есть Росгвардия – 300 тыс., а еще казаки – 200 тыс. Им там особых прав не дали, но они всегда готовы на подмогу, они, как говорят, в Москве или Питере ходили с нагайками и уже «воспитывали» протестующих.
Поэтому никакой концепции быть не может, а из оставшихся года-двух, каждый год пойдет за три и за пять лет. То есть в эпоху перемен один год идет, как во время войны, за три и за пять. Получается, по крайней мере, 5–10 «сгущенных» лет в этом смысле у нас есть. Если мы переста- нем заниматься ерундой, а сосредоточимся на главном, то мы можем создать историю болезни
