170 Модератор: В какие сроки можно было бы, если правильно все собрать, написать стратегию?
Дамир Исхаков: Сейчас уже сроки обозначены – к августу документ должен быть в готовом виде выставлен. Руководство конгресса так считает. Так как мы уже запаздываем, и даже довольно сильно, то, скорее всего, это еще будет недостаточно завершенный документ. Но сделать его к сро- ку, в принципе, еще можно, если сосредоточить все силы и если мы сможем выстроиться институ- ционально. Но там есть ряд этапов, без которых невозможно сосредоточить мозги.
НИЯЗ ИГЛАМОВ: «О ЧЕМ МЫ ГОВОРИМ, КАКОЙ ТЮРКСКИЙ МИР?!» Модератор: Следующее слово Ниязу Рауфовичу. Кого можете назвать в качестве разработчика стратегии? Своего шефа, главного режиссера Камаловского театра Фарида Бикчантаева? Нияз Игламов: Все зависит от того, каким блоком будет писаться стратегия. Если там будет, например, три слова про театр, то лучше меня во всем мире никто не напишет эти три слова, как часть стратегии развития татар.
Модератор: Поэтому вы такую рабочую группу и возглавите, если она будет. Но искусство в целом я бы вам не доверил, вы же театр номером один ставите… Нияз Игламов: На самом деле все просто. Если говорить про искусство, у татар нет архитек- туры, у татар нет киноискусства, и не может быть по ряду причин. Нет серьезной литературы сегодня, кроме поэзии.
Рустам Курчаков: Но есть музыка – мелодия.
Дамир Исхаков: Есть неплохая живопись… Нияз Игламов: О чем вы говорите, какая живопись?! Я сейчас не про Тукая и Баки Урманче, я говорю о современности. Поэтому татарский театр как синтез искусств является чем-то большим, чем, например, театр в русской жизни, в русской культуре сегодня. Уже поэтому татарский театр имеет большое значение элементарно. Вот у меня в «Фейсбуке» фолловеров больше, чем тираж большинства татарских газет, – больше 3,5 тыс. И я, чтобы меня СМИ не посчитали, как до 5 тыс. добирается, сразу чищу. Дело еще в том, кого слушают, чьи имена вызывают наименьшее давле- ние в обществе? Вот, например, Рафаэля Хакимова я бы точно не стал включать в штаб стратегии, потому что важно не только то, как татары, но и как русское общество их воспринимает. Об этом почему-то никто не говорит, а это важно. Надо понимать риски.
Римзиль Валеев: Тут никого не возвышать и не топить не надо. А Хакимов уже дал свое пред- ложение из 20 слайдов.
Нияз Игламов: Если никого не возвышать и никого не топить, тогда будет отписано очередное неработающее издание. Надо четко распределиться по группам, кто что пишет. Внутри этой боль- шой группы должны быть секции, которые отвечают за определенный сегмент, чтобы я знал, зачем я нужен. Я на последнее заседание по стратегии не пошел, потому что мы говорим одно и то же, а дело не двигается. Вот когда мне уже скажут: «Нияз Рауфович, напишите нам три абзаца про та- тарский театр и валите кулем куда хотите с горы». Отвечу: «Окей, я готов». Или скажут: «Возьмите на себя высказать свои мысли по поводу литературы или по продвижению татарской культуры на международный и общероссийский рынок».
Вот сейчас, например, я достиг соглашения с одним из крупнейших региональных российских театров. Они будут ставить у нас Карима Тинчурина на русском языке, потому что им интересно. «Ханума» же есть грузинская, ее практически все русские театры поставили. У нас в регионах много татар, почему бы там что-то не поставить на русском языке?! То есть это тоже часть продви- жения нашей культуры. Этим никто не занимался никогда!
Рустам Курчаков: Это вы про текучку говорите. А стратегия?
Нияз Игламов: Да, текучка. Я всегда про текучку.
Руслан Айсин: Крик души татарской интеллигенции.
Нияз Игламов: Нет, никакой не крик души, я вообще очень тихий человек, что мне кричать? Я кричу на других платформах. Я структурирую свое выступление. Понимаете, если я не делаю шоу, то кто же меня будет слушать? На самом деле меня интересуют эти маленькие вещи. Вы говорите
Дамир Исхаков: Сейчас уже сроки обозначены – к августу документ должен быть в готовом виде выставлен. Руководство конгресса так считает. Так как мы уже запаздываем, и даже довольно сильно, то, скорее всего, это еще будет недостаточно завершенный документ. Но сделать его к сро- ку, в принципе, еще можно, если сосредоточить все силы и если мы сможем выстроиться институ- ционально. Но там есть ряд этапов, без которых невозможно сосредоточить мозги.
НИЯЗ ИГЛАМОВ: «О ЧЕМ МЫ ГОВОРИМ, КАКОЙ ТЮРКСКИЙ МИР?!» Модератор: Следующее слово Ниязу Рауфовичу. Кого можете назвать в качестве разработчика стратегии? Своего шефа, главного режиссера Камаловского театра Фарида Бикчантаева? Нияз Игламов: Все зависит от того, каким блоком будет писаться стратегия. Если там будет, например, три слова про театр, то лучше меня во всем мире никто не напишет эти три слова, как часть стратегии развития татар.
Модератор: Поэтому вы такую рабочую группу и возглавите, если она будет. Но искусство в целом я бы вам не доверил, вы же театр номером один ставите… Нияз Игламов: На самом деле все просто. Если говорить про искусство, у татар нет архитек- туры, у татар нет киноискусства, и не может быть по ряду причин. Нет серьезной литературы сегодня, кроме поэзии.
Рустам Курчаков: Но есть музыка – мелодия.
Дамир Исхаков: Есть неплохая живопись… Нияз Игламов: О чем вы говорите, какая живопись?! Я сейчас не про Тукая и Баки Урманче, я говорю о современности. Поэтому татарский театр как синтез искусств является чем-то большим, чем, например, театр в русской жизни, в русской культуре сегодня. Уже поэтому татарский театр имеет большое значение элементарно. Вот у меня в «Фейсбуке» фолловеров больше, чем тираж большинства татарских газет, – больше 3,5 тыс. И я, чтобы меня СМИ не посчитали, как до 5 тыс. добирается, сразу чищу. Дело еще в том, кого слушают, чьи имена вызывают наименьшее давле- ние в обществе? Вот, например, Рафаэля Хакимова я бы точно не стал включать в штаб стратегии, потому что важно не только то, как татары, но и как русское общество их воспринимает. Об этом почему-то никто не говорит, а это важно. Надо понимать риски.
Римзиль Валеев: Тут никого не возвышать и не топить не надо. А Хакимов уже дал свое пред- ложение из 20 слайдов.
Нияз Игламов: Если никого не возвышать и никого не топить, тогда будет отписано очередное неработающее издание. Надо четко распределиться по группам, кто что пишет. Внутри этой боль- шой группы должны быть секции, которые отвечают за определенный сегмент, чтобы я знал, зачем я нужен. Я на последнее заседание по стратегии не пошел, потому что мы говорим одно и то же, а дело не двигается. Вот когда мне уже скажут: «Нияз Рауфович, напишите нам три абзаца про та- тарский театр и валите кулем куда хотите с горы». Отвечу: «Окей, я готов». Или скажут: «Возьмите на себя высказать свои мысли по поводу литературы или по продвижению татарской культуры на международный и общероссийский рынок».
Вот сейчас, например, я достиг соглашения с одним из крупнейших региональных российских театров. Они будут ставить у нас Карима Тинчурина на русском языке, потому что им интересно. «Ханума» же есть грузинская, ее практически все русские театры поставили. У нас в регионах много татар, почему бы там что-то не поставить на русском языке?! То есть это тоже часть продви- жения нашей культуры. Этим никто не занимался никогда!
Рустам Курчаков: Это вы про текучку говорите. А стратегия?
Нияз Игламов: Да, текучка. Я всегда про текучку.
Руслан Айсин: Крик души татарской интеллигенции.
Нияз Игламов: Нет, никакой не крик души, я вообще очень тихий человек, что мне кричать? Я кричу на других платформах. Я структурирую свое выступление. Понимаете, если я не делаю шоу, то кто же меня будет слушать? На самом деле меня интересуют эти маленькие вещи. Вы говорите
