155 получил очень плохую урезанную автономию и, вместо того чтобы развиться, пошел, наоборот, назад. Это весьма интересное явление, историками не изученное. Для чувашей, башкир, марийцев автономия была шагом вперед. Для татар она оказалась мертвой петлей, которая в значительной степени татар удушила. Народ как таковой не исчез, потому что татары умеют очень хорошо при- спосабливаться и большинство из них находилось за пределами автономии, они как-то выживали, и общество в целом не потерялось. Но институционально татары не смогли выстроиться. Яркий критерий, пример – это отсутствие национального университета. Всем было ясно уже в начале XX в., что надо его создавать, но он так и не был создан. Это одна из проблем глобального ха- рактера, причина, почему татары ничего не смогли сделать против такой политики и в итоге мы оказались в таком положении.
Вторая проблема, которая связана с первой, – результаты «четвертой татарской революции», то есть постсоветская революция. Сейчас уже можно абсолютно четко сказать, что во время этого последнего подъема задачи революционными татарскими отрядами были поставлены, но в прин- ципе ни одну решить не удалось. Сейчас мы имеем даже еще более урезанную автономию, чем в советском периоде, я считаю. В этнокультурном отношении мы практически ничего не достигли. Наоборот, сейчас отчетливо видно, в том числе из-за политики федерального Центра, что мы шаг за шагом отступаем и уже подошли к серьезной грани, когда татарскому языку просто грозит ис- чезновение. Мое общение со множеством групп татар, разных экспертных сообществ показывает, что татарским интеллектуалам не удалось нащупать пути выхода из этого кризисного состояния. То есть, нет на сегодняшний день конкретных механизмов, что нам делать в ближайшем будущем. Когда речь заходит о том, что надо создать стратегический документ, я думаю, что наиболее важ- ным звеном того, что будет происходить, является даже не этот документ, а само осознание татар- ским сообществом, есть ли у нас силы, которые способны создать такой документ.
Модератор: То есть сам процесс работы над ним?
Дамир Исхаков: Да, сам процесс важен. И мы должны посмотреть друг на друга и увидеть, ка- ковы наши реальные возможности. Но если учитывать, что уже возникла непосредственно угроза существования самих республик, то может случиться так, что пока мы тут будем барахтаться в по- пытке создать что-то, уже и республики могут быть ликвидированы. А у нас нет институциональ- ной базы для существования в безреспубликанской среде. Ярчайшим примером того, в каком по- ложении мы находимся, является состав «Милли шура», избранный всемирным конгрессом татар. Он носит совершенно случайный характер и ни в коей мере не может служить национальным пар- ламентом, если республика будет ликвидирована. То есть, у нас нет самой базы, нет объединенных интеллектуальных групп. Мой опыт за последнее время в татарском мире по поводу нащупывания различных групп показывает, что чрезвычайно трудно объединить наличные интеллектуальные ресурсы. Все очень разношерстные, не заточены под коллективную работу. Какие-то отдельные группы пишут отдельные записки, Рафаэль Хакимов – отдельно, из Москвы отдельно поступают идеи, из Петербурга – тоже, потом все это куда-то уходит. И ядра, которое все это обобщало бы, нет. И самих подходов нет. В принципе, я настроен весьма скептически по поводу того, что у нас в итоге может родиться. Главная проблема, как я уже сказал, – это само состояние татарской нации, к сожалению, весьма прискорбное.
Модератор: У других национальностей вообще есть подобные документы?
Дамир Исхаков: Кроме как у русских в России такого опыта нет, за исключением немцев. Русских немцев. Этот документ был создан довольно давно, но при поддержке Германии. Когда немцы стали уезжать в Германию в большом числе, тогдашние немцы из ФРГ решили поддержать тех, кто остается, чтобы хоть какая-то рука здесь оставалась. Они сделали такой общий концепту- альный документ. Он был принят российским правительством и имеется в доступном виде, можно почитать. Похожий документ еще есть у башкир – называется «Программа развития башкирского народа» 1996 г. Этот документ интересен тем, что до его подготовки крупные ученые (два чело- века на самом деле – Равиль Гумерович Кузеев и Гилязетдинов, известный социолог) разработали
Вторая проблема, которая связана с первой, – результаты «четвертой татарской революции», то есть постсоветская революция. Сейчас уже можно абсолютно четко сказать, что во время этого последнего подъема задачи революционными татарскими отрядами были поставлены, но в прин- ципе ни одну решить не удалось. Сейчас мы имеем даже еще более урезанную автономию, чем в советском периоде, я считаю. В этнокультурном отношении мы практически ничего не достигли. Наоборот, сейчас отчетливо видно, в том числе из-за политики федерального Центра, что мы шаг за шагом отступаем и уже подошли к серьезной грани, когда татарскому языку просто грозит ис- чезновение. Мое общение со множеством групп татар, разных экспертных сообществ показывает, что татарским интеллектуалам не удалось нащупать пути выхода из этого кризисного состояния. То есть, нет на сегодняшний день конкретных механизмов, что нам делать в ближайшем будущем. Когда речь заходит о том, что надо создать стратегический документ, я думаю, что наиболее важ- ным звеном того, что будет происходить, является даже не этот документ, а само осознание татар- ским сообществом, есть ли у нас силы, которые способны создать такой документ.
Модератор: То есть сам процесс работы над ним?
Дамир Исхаков: Да, сам процесс важен. И мы должны посмотреть друг на друга и увидеть, ка- ковы наши реальные возможности. Но если учитывать, что уже возникла непосредственно угроза существования самих республик, то может случиться так, что пока мы тут будем барахтаться в по- пытке создать что-то, уже и республики могут быть ликвидированы. А у нас нет институциональ- ной базы для существования в безреспубликанской среде. Ярчайшим примером того, в каком по- ложении мы находимся, является состав «Милли шура», избранный всемирным конгрессом татар. Он носит совершенно случайный характер и ни в коей мере не может служить национальным пар- ламентом, если республика будет ликвидирована. То есть, у нас нет самой базы, нет объединенных интеллектуальных групп. Мой опыт за последнее время в татарском мире по поводу нащупывания различных групп показывает, что чрезвычайно трудно объединить наличные интеллектуальные ресурсы. Все очень разношерстные, не заточены под коллективную работу. Какие-то отдельные группы пишут отдельные записки, Рафаэль Хакимов – отдельно, из Москвы отдельно поступают идеи, из Петербурга – тоже, потом все это куда-то уходит. И ядра, которое все это обобщало бы, нет. И самих подходов нет. В принципе, я настроен весьма скептически по поводу того, что у нас в итоге может родиться. Главная проблема, как я уже сказал, – это само состояние татарской нации, к сожалению, весьма прискорбное.
Модератор: У других национальностей вообще есть подобные документы?
Дамир Исхаков: Кроме как у русских в России такого опыта нет, за исключением немцев. Русских немцев. Этот документ был создан довольно давно, но при поддержке Германии. Когда немцы стали уезжать в Германию в большом числе, тогдашние немцы из ФРГ решили поддержать тех, кто остается, чтобы хоть какая-то рука здесь оставалась. Они сделали такой общий концепту- альный документ. Он был принят российским правительством и имеется в доступном виде, можно почитать. Похожий документ еще есть у башкир – называется «Программа развития башкирского народа» 1996 г. Этот документ интересен тем, что до его подготовки крупные ученые (два чело- века на самом деле – Равиль Гумерович Кузеев и Гилязетдинов, известный социолог) разработали
