100 слышу во всех дискуссиях. Я не знаю, зачем татарам так важно быть известными во всем мире. Что нам от этого будет? Почему мы станем лучше, интереснее? Честно говоря, не очень понимаю, потому что в той ситуации, в которой мы находимся, нам важнее немного замкнуться на себе и стать самим более цельным народом, любящим самого себя, а не все время пытаться прославиться на весь мир. Вот эти постоянные тенденции меня смущают.
ИЛЬШАТ РАХИМБАЙ: «Я БЫ, НАВЕРНОЕ, ПОСЛЕ ДИЗАЙНА ПЕРВОЙ СТРАНИЦЫ ДАЛЬШЕ ЧИТАТЬ НЕ СТАЛ» Модератор: Хорошо, Ильдар, спасибо! Очень цельно получилось. Переходим к последнему, замыкающему наш первый круг эксперту Ильшату Рахимбаю. Не- смотря на то, что он человек молодой, уже прославился, носитель нескольких кинематографиче- ских наград, считается одним из корифеев татарского зарождающегося кинематографа или уже загибающегося, я не знаю, поправьте меня. Такой каламбур происходит из-за того, что мы действи- тельно не понимаем, что происходит в этом пространстве. Что бы вы хотели увидеть в стратегии или что увидели? Что вам понравилось, а что – нет?
Ильшат Рахимбай: Во-первых, там последний слайд в цветах российского флага нарисован, где написано «Мин татар», – это меня немножко позабавило. Я бы, наверное, после дизайна первой страницы дальше не стал читать. Я не знаю, кто это делал. Не вы, надеюсь (смеется). Стратегия стратегии тоже, наверное, должна была продумываться, чтобы как минимум привлечь к ней како- е-то внимание.
Айрат Файзрахманов: Свой вариант дизайна мы давали, кстати… Ильшат Рахимбай: Как и Туфан, мы полгода назад были в Азербайджане. Вроде бы страна гордится тем, что они сейчас автономны, независимы. Азербайджан. Они живут там, все хорошо. Но ты живешь в Баку, там все цветет и пахнет, весь город в высотках и огнях, все хорошо – правда, с огромными бордюрами и без пешеходных переходов. Потом ты выезжаешь на 10 километров из города и попадаешь в какой-то абсолютно другой мир, где люди бедствуют, пытаются выжить, попрошайничают, продают всей деревней какие-то орешки. Спрашивая, разговаривая, ты понима- ешь, что на самом деле никакой там ни стабильности, ни жизни, о которой они, скорее всего, меч- тали, когда выходили из состава России, как будто бы нет. Все это превратилось в один сплошной китч, где весь Азербайджан скидывается на эти высотки, чтобы в Баку были такие дома, чтобы там было все красиво. Но все остальные живут очень-очень плохо. Данный китч свойственен не только Азербайджану, но и Кыргызстану и Казахстану – мы разговариваем с коллегами, они свое недовольство высказывают по поводу сложившейся ситуации.
Я начал задумываться, то есть представил, как мы будем жить или что мы станем делать, если мы, например, начнем жить отдельно. Сможем ли мы с нашим настоящим менталитетом, с нашим пониманием жизни вообще, с нашим руководством жить сейчас отдельно и при этом гармонично? Дадут нам суверенитет, скажут: что хотите, то и делайте. Я боюсь, не ударимся ли мы в сплошную показуху? Ужасный китч, чтобы всему миру еще больше начать доказывать, еще больше эту рану вскрывать и свой комплекс показывать. Я с Ильдаром согласен, еще кто-то говорил, что данный комплекс неполноценности (я в каждом интервью почему-то, получается, об этом говорю, сам, ви- димо, пытаюсь излечиться), который сидит у нашего народа, душит нас изнутри, не дает смотреть на мир более открытыми и чистыми глазами, глазами некоего гражданина мира. И не начинать тво- рить и делать просто какие-то хорошие произведения, или качественные вещи, или просто жить и радоваться, как индусы, а постоянно пытаться что-то доказать. Есть такой прикол: если татарин становится писателем, он не начинает создавать нормальные произведения, а сразу ударяется в какие-то татаро-космические дебри.
Я не знаю, что сейчас с молодежью на самом деле происходит, потому что если сравнивать старое поколение, видимо, которое и делало данную презентацию, с нашим, молодым, задумыва- ющимся об этом, то, мне кажется, совершенно два разных мира, между которыми, даже не знаю, может ли установиться какой-то контакт. Если у старшего поколения больше ран, обид еще на
ИЛЬШАТ РАХИМБАЙ: «Я БЫ, НАВЕРНОЕ, ПОСЛЕ ДИЗАЙНА ПЕРВОЙ СТРАНИЦЫ ДАЛЬШЕ ЧИТАТЬ НЕ СТАЛ» Модератор: Хорошо, Ильдар, спасибо! Очень цельно получилось. Переходим к последнему, замыкающему наш первый круг эксперту Ильшату Рахимбаю. Не- смотря на то, что он человек молодой, уже прославился, носитель нескольких кинематографиче- ских наград, считается одним из корифеев татарского зарождающегося кинематографа или уже загибающегося, я не знаю, поправьте меня. Такой каламбур происходит из-за того, что мы действи- тельно не понимаем, что происходит в этом пространстве. Что бы вы хотели увидеть в стратегии или что увидели? Что вам понравилось, а что – нет?
Ильшат Рахимбай: Во-первых, там последний слайд в цветах российского флага нарисован, где написано «Мин татар», – это меня немножко позабавило. Я бы, наверное, после дизайна первой страницы дальше не стал читать. Я не знаю, кто это делал. Не вы, надеюсь (смеется). Стратегия стратегии тоже, наверное, должна была продумываться, чтобы как минимум привлечь к ней како- е-то внимание.
Айрат Файзрахманов: Свой вариант дизайна мы давали, кстати… Ильшат Рахимбай: Как и Туфан, мы полгода назад были в Азербайджане. Вроде бы страна гордится тем, что они сейчас автономны, независимы. Азербайджан. Они живут там, все хорошо. Но ты живешь в Баку, там все цветет и пахнет, весь город в высотках и огнях, все хорошо – правда, с огромными бордюрами и без пешеходных переходов. Потом ты выезжаешь на 10 километров из города и попадаешь в какой-то абсолютно другой мир, где люди бедствуют, пытаются выжить, попрошайничают, продают всей деревней какие-то орешки. Спрашивая, разговаривая, ты понима- ешь, что на самом деле никакой там ни стабильности, ни жизни, о которой они, скорее всего, меч- тали, когда выходили из состава России, как будто бы нет. Все это превратилось в один сплошной китч, где весь Азербайджан скидывается на эти высотки, чтобы в Баку были такие дома, чтобы там было все красиво. Но все остальные живут очень-очень плохо. Данный китч свойственен не только Азербайджану, но и Кыргызстану и Казахстану – мы разговариваем с коллегами, они свое недовольство высказывают по поводу сложившейся ситуации.
Я начал задумываться, то есть представил, как мы будем жить или что мы станем делать, если мы, например, начнем жить отдельно. Сможем ли мы с нашим настоящим менталитетом, с нашим пониманием жизни вообще, с нашим руководством жить сейчас отдельно и при этом гармонично? Дадут нам суверенитет, скажут: что хотите, то и делайте. Я боюсь, не ударимся ли мы в сплошную показуху? Ужасный китч, чтобы всему миру еще больше начать доказывать, еще больше эту рану вскрывать и свой комплекс показывать. Я с Ильдаром согласен, еще кто-то говорил, что данный комплекс неполноценности (я в каждом интервью почему-то, получается, об этом говорю, сам, ви- димо, пытаюсь излечиться), который сидит у нашего народа, душит нас изнутри, не дает смотреть на мир более открытыми и чистыми глазами, глазами некоего гражданина мира. И не начинать тво- рить и делать просто какие-то хорошие произведения, или качественные вещи, или просто жить и радоваться, как индусы, а постоянно пытаться что-то доказать. Есть такой прикол: если татарин становится писателем, он не начинает создавать нормальные произведения, а сразу ударяется в какие-то татаро-космические дебри.
Я не знаю, что сейчас с молодежью на самом деле происходит, потому что если сравнивать старое поколение, видимо, которое и делало данную презентацию, с нашим, молодым, задумыва- ющимся об этом, то, мне кажется, совершенно два разных мира, между которыми, даже не знаю, может ли установиться какой-то контакт. Если у старшего поколения больше ран, обид еще на
