мы пили чай из большого желтого самовара. Старшая мать раздавала каждому по куску сахара. Все были доволь ны, кроме моего младшего брата Ильяса. Он постоянно требовал два кусочка. Но никто из взрослых ему не усту пал. И вот однажды мой старший брат Муртаза расколол кусочек сахара Ильяса на две половинки и протянул ему. Малыш обрадовался. С того дня каждый вечер Ильяс получал по две половинки сахара и был доволен.
— А первое свое публичное выступление в качестве поэта Вы помните?
— В 1934 году это было. Мне тогда 14 лет исполнилось. Я был избран делегатом слета пионеров Чишминского района. После торжественной части многие ребята изъя вили желание принять участие в концерте. Кто-то пел, кто-то танцевал, а кто-то исполнил акробатический номер. Я подошел к ведущему и предложил почитать свои стихи. Он согласился. После того как я закончил, раздался шквал аплодисментов. Похоже, ребятам понравилось. Я был горд. И тут на сцену выходит представитель райкома ком сомола и объявляет, что я «известный поэт села Кляшево», что меня «хорошо знают и в Чишмах», более того, я даже «известен в Уфе» (!). После этих слов мне стало так стыд но... Я покраснел, не знал, куда спрятать свои глаза. Я был поражен: как так бесстыдно может врать такой взрослый человек?! С тех пор я с осторожностью отношусь к тем людям, которые начинают говорить в мой адрес лестные слова и называть меня чуть ли не великим. Великими были Гомер, Данте, Шекспир, Гете, Пушкин...
— Как Вы оцениваете сегодняшнюю молодежь? Чем она отличается от Вашего поколения?
— Встреча с молодежью — для меня приятное собы тие. Мне не нравится, когда старшее поколение говорит о молодых плохо. Лучше бы подумали, отчего она такая и кто, как не мы, их отцы и матери, за них в ответе.
Помню, в 1935 году меня, шестнадцатилетнего парня, отец привез в Уфу на учебу. После сдачи вступительного экзамена на Башпедрабфак я был зачислен сразу на вто рой курс. Началась моя шумная студенческая жизнь. Годы учебы на рабфаке, а потом — в пединституте памят ны мне не тем, что я учился там, а тем, что я в то время жил и бредил поэзией. Взрослая литературная среда 445
— А первое свое публичное выступление в качестве поэта Вы помните?
— В 1934 году это было. Мне тогда 14 лет исполнилось. Я был избран делегатом слета пионеров Чишминского района. После торжественной части многие ребята изъя вили желание принять участие в концерте. Кто-то пел, кто-то танцевал, а кто-то исполнил акробатический номер. Я подошел к ведущему и предложил почитать свои стихи. Он согласился. После того как я закончил, раздался шквал аплодисментов. Похоже, ребятам понравилось. Я был горд. И тут на сцену выходит представитель райкома ком сомола и объявляет, что я «известный поэт села Кляшево», что меня «хорошо знают и в Чишмах», более того, я даже «известен в Уфе» (!). После этих слов мне стало так стыд но... Я покраснел, не знал, куда спрятать свои глаза. Я был поражен: как так бесстыдно может врать такой взрослый человек?! С тех пор я с осторожностью отношусь к тем людям, которые начинают говорить в мой адрес лестные слова и называть меня чуть ли не великим. Великими были Гомер, Данте, Шекспир, Гете, Пушкин...
— Как Вы оцениваете сегодняшнюю молодежь? Чем она отличается от Вашего поколения?
— Встреча с молодежью — для меня приятное собы тие. Мне не нравится, когда старшее поколение говорит о молодых плохо. Лучше бы подумали, отчего она такая и кто, как не мы, их отцы и матери, за них в ответе.
Помню, в 1935 году меня, шестнадцатилетнего парня, отец привез в Уфу на учебу. После сдачи вступительного экзамена на Башпедрабфак я был зачислен сразу на вто рой курс. Началась моя шумная студенческая жизнь. Годы учебы на рабфаке, а потом — в пединституте памят ны мне не тем, что я учился там, а тем, что я в то время жил и бредил поэзией. Взрослая литературная среда 445
