— Радовался. И даже очень. Кстати, у этой книжки были два автора: я и Вали Нафиков. Но сегодня больше помнится связаный с ней курьез. Газета «Башкортостан» решила поддержать молодых поэтов и поместила под рубрикой «Критика и библиография» добрую рецензию. В моем родном ауле вместо того чтобы порадоваться за своего земляка, получив газету, наоборот, переполоши лись. Очень уж испугало всех слово «критика», часто звучавшее в те годы чуть ли не как приговор. Больше всех переживал отец: «Говорил же я ему (то есть мне), — сокрушался он, — не пиши ты этих книг, ведь писатели всегда оказываются виноватыми!» Грамотные брат и сестра прочитали рецензию вслух, никакой крамолы не обнаружили. Но он был безутешен. «Сын попал под огонь критики. Что может быть страш нее?» Такие вот были времена.
— Мустафа Сафич! Как запечатлелась в Вашей памя ти война и каким было ощущение первого боя? Вы испытывали страх?
— На фронт я попал весной сорок второго в качестве начальника связи артдивизиона. У нас были противотан ковые пушки и крупнокалиберные зенитные пулеметы. А место — обычно недалеко от пехотных рядов. Словом, всегда передний край. Страха в первом бою я, как ни странно, не испытывал, как, впрочем, и в последующих. Думать об этом было просто некогда. Надо было действо вать, мобилизуя все свои душевные и физические силы. Враг наступает, и мы должны обеспечивать бесперебой ную работу связи. Любой ценой.
— Позже Вы написали об этом такие емкие слова: «Война, кроме опасностей, героизма и гибели людей - это повседневный изнурительный труд».
— Так вот, о страхе. После ранения он у меня появил ся. Лежу под бомбежкой, беспомощный, истекающий кровью, а кругом огонь, грохот, смерть.
В моей жизни было немало тяжелых испытаний, трудных ситуаций, выдержать которые было неимоверно тяжело. Но и здесь никогда не ощущал я страха. Больше же всего боялся и боюсь людской молвы, злых и неспра ведливых слов, желчных стрел недоброжелателей. Пасую 365
— Мустафа Сафич! Как запечатлелась в Вашей памя ти война и каким было ощущение первого боя? Вы испытывали страх?
— На фронт я попал весной сорок второго в качестве начальника связи артдивизиона. У нас были противотан ковые пушки и крупнокалиберные зенитные пулеметы. А место — обычно недалеко от пехотных рядов. Словом, всегда передний край. Страха в первом бою я, как ни странно, не испытывал, как, впрочем, и в последующих. Думать об этом было просто некогда. Надо было действо вать, мобилизуя все свои душевные и физические силы. Враг наступает, и мы должны обеспечивать бесперебой ную работу связи. Любой ценой.
— Позже Вы написали об этом такие емкие слова: «Война, кроме опасностей, героизма и гибели людей - это повседневный изнурительный труд».
— Так вот, о страхе. После ранения он у меня появил ся. Лежу под бомбежкой, беспомощный, истекающий кровью, а кругом огонь, грохот, смерть.
В моей жизни было немало тяжелых испытаний, трудных ситуаций, выдержать которые было неимоверно тяжело. Но и здесь никогда не ощущал я страха. Больше же всего боялся и боюсь людской молвы, злых и неспра ведливых слов, желчных стрел недоброжелателей. Пасую 365
