непрактичных и бескорыстных — мы бы что-то потеряли. В этой повести — тоска по доброте, по бескорыстию.
М. Ломунова: Эту тоску по бескорыстию всегда испы тывают Ваши герои. Они мучаются сомнениями, любя - умирают и воскресают, и при всем том - доверчивы, как дети. Старшая Мать говорит Пупку: «Ты никогда не уй дешь от детства, в этом и счастье твое, и беда».
Но ведь за доверчивость расплачиваются?
М. Карим: Да, расплачиваются, потому и тревожится Старшая Мать. Но я считаю, эти жертвы оправдываются: доверчивый человек — счастливый человек. Счастливый, потому что вера — один из элементов счастья. Верит в человека, верит в себя. Верит! Если человек ничему не верит — откуда ему быть счастливым? Счастье — во мне, вот оно, здесь... Привнести его — нельзя, невозможно. А за счастье тоже расплачиваются...
М. Ломунова: Коли так, Мустафа Сафич, последний вопрос к Вам такой: Вы - счастливый человек?
М. Карим: Это вопрос серьезный. Сегодня я ощущаю себя счастливым, а завтра — возможно, нет. В жизни у меня бывало всякое: ощущал себя и счастливым, и не счастливым. И поэтому не могу сказать: «Я счастливый человек». Может быть, всю жизнь и невозможно быть счастливым. Это — какие-то временные поры. Счастье приходит, когда человек работает, счастье приходит — просто так... Вдруг ощущаешь — это в тебе, ты в гармонии с жизнью, вписываешься в нее, сливаешься с нею. Бывает, нет никакой причины — и вот: мир — и ты частица его, не выпадаешь из него. Это — тоже счастье. Деревья за окном стоят. И мы сидим с вами. И они — не посторонние нам. И мы — им не посторонние.
Многие тысячелетия, наверное, люди ищут ответ на этот вопрос, и никто не может утверждать: я счастлив, — ибо не знает, что будет завтра. Завтра, возможно, пропа дет это ощущение. Другое дело — чувство уверенности. Уверенности в жизни. Это, пожалуй, близко к счастью, если не синоним его.
Меня, как и всякого человека, беспокоит опасность войны. Я не раз думал об Архимеде, которого убил солдат. Философия солдата однозначна. Ведь у него, наверное, 248
М. Ломунова: Эту тоску по бескорыстию всегда испы тывают Ваши герои. Они мучаются сомнениями, любя - умирают и воскресают, и при всем том - доверчивы, как дети. Старшая Мать говорит Пупку: «Ты никогда не уй дешь от детства, в этом и счастье твое, и беда».
Но ведь за доверчивость расплачиваются?
М. Карим: Да, расплачиваются, потому и тревожится Старшая Мать. Но я считаю, эти жертвы оправдываются: доверчивый человек — счастливый человек. Счастливый, потому что вера — один из элементов счастья. Верит в человека, верит в себя. Верит! Если человек ничему не верит — откуда ему быть счастливым? Счастье — во мне, вот оно, здесь... Привнести его — нельзя, невозможно. А за счастье тоже расплачиваются...
М. Ломунова: Коли так, Мустафа Сафич, последний вопрос к Вам такой: Вы - счастливый человек?
М. Карим: Это вопрос серьезный. Сегодня я ощущаю себя счастливым, а завтра — возможно, нет. В жизни у меня бывало всякое: ощущал себя и счастливым, и не счастливым. И поэтому не могу сказать: «Я счастливый человек». Может быть, всю жизнь и невозможно быть счастливым. Это — какие-то временные поры. Счастье приходит, когда человек работает, счастье приходит — просто так... Вдруг ощущаешь — это в тебе, ты в гармонии с жизнью, вписываешься в нее, сливаешься с нею. Бывает, нет никакой причины — и вот: мир — и ты частица его, не выпадаешь из него. Это — тоже счастье. Деревья за окном стоят. И мы сидим с вами. И они — не посторонние нам. И мы — им не посторонние.
Многие тысячелетия, наверное, люди ищут ответ на этот вопрос, и никто не может утверждать: я счастлив, — ибо не знает, что будет завтра. Завтра, возможно, пропа дет это ощущение. Другое дело — чувство уверенности. Уверенности в жизни. Это, пожалуй, близко к счастью, если не синоним его.
Меня, как и всякого человека, беспокоит опасность войны. Я не раз думал об Архимеде, которого убил солдат. Философия солдата однозначна. Ведь у него, наверное, 248
