Власть и язык 178 дает отрицательный ответ на все эти возможные толкования. Поскольку язык используется и в экономике, и в политике, и в культуре, Сталин решительно заключает: «Короче: язык нельзя причислить ни к разряду базисов, ни к разряду надстроек» (150). Значит, язык находится где-то посередине, в промежутке? Нет. «Его нельзя также причислить к разряду промежуточных явлений между базисом и надстройкой, так как таких «промежуточных» явлений не существует» (150). Возникает жутковатое ощущение какой-то метафизической прорехи, куда проваливается язык, — его нельзя отнести ни к одной из существую- щих категорий и даже нельзя поместить между ними. Далее Сталин выносит на обсуждение еще одну возможность — нельзя ли, дескать, причислить язык к разряду производительных сил, например, орудий производства? И тут же сам отвергает и это последнее возможное утешение правоверного истмата. Орудия производят материальные блага, «а язык ничего не производит или «производит» всего лишь слова» (151). Значит, язык не является и орудием производства, иначе «болтуны были бы самыми богатыми людьми в мире» (151). Чем является язык в системе марксистских категорий, Сталин так и не определяет. Он дает серию отрицательных, «апофатических» суждений о том, чем не является язык, оставляя вокруг него ореол непостижимой внекатегориальности. Получается, что язык не есть это, не есть то, не есть нечто третье, — победоносно рассудительный язык марксизма вдруг умолкает на подступе к феномену самого языка. На фоне четкой сетки марксистских понятий «язык» кажется странным прорывом, побегом из идеологической зоны, обнесенной колючей категориальной проволокой. Позже, в хрущевскую и брежневскую эпохи, через этот подкоп удалось бежать и другим, «ни к чему не сводимым», явлениям, таким, как «личность», «кибернетика», «гены» или «кванты». Сетка, распущенная в одной ячейке, стала распускаться и в других, обнажая все больше прорех. Существенно, что это разрыв марксистской категориальной сетки изнутри предпринял тот же человек, который ранее больше всех сделал для превращения ее в железную непробиваемую решетку. Сталин — и негативная метафизика языка? Откуда взяться апофатической выучке у «чудесного грузина», более сведущего в революционной науке экспроприа- ций? Тут невольно вспоминается, что основателем великой традиции апофатического, или негативного богословия, известным под именем «Псевдо-Дионисия Ареопагита», был, по некоторым предположениям,
Михаил Эпштейн - Русский антимир. Политика на грани апокалипсиса. - Нью-Йорк, 2023. Страница 177.
- Размер файла 3 Мб
- Скачать
- Количество страниц 250
Страницы:
Обложка
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
80
81
82
83
84
85
86
87
88
89
90
91
92
93
94
95
96
97
98
99
100
101
102
103
104
105
106
107
108
109
110
111
112
113
114
115
116
117
118
119
120
121
122
123
124
125
126
127
128
129
130
131
132
133
134
135
136
137
138
139
140
141
142
143
144
145
146
147
148
149
150
151
152
153
154
155
156
157
158
159
160
161
162
163
164
165
166
167
168
169
170
171
172
173
174
175
176
177
178
179
180
181
182
183
184
185
186
187
188
189
190
191
192
193
194
195
196
197
198
199
200
201
202
203
204
205
206
207
208
209
210
211
212
213
214
215
216
217
218
219
220
221
222
223
224
225
226
227
228
229
230
231
232
233
234
235
236
237
238
239
240
241
242
243
244
245
246
247
248
249