но утратило свою былую роль х. Однако дело не только в том,- что« полукочевое скотоводческое хозяйство перестало быть экономиче ской основой жизни; земледельческое хозяйство, к которому переш ли многие восточные башкиры, из-за чрезвычайно слабой техниче ской оснащенности и отсутствия навыков велось на очень низком уровне; сборы урожая не обеспечивали потребностей населения. Ина че говоря, разрушение традиционного типа хозяйства и культуры в восточной Башкирии далеко не всегда сопровождалось в условиях царизма органическим и естественным вхождением башкир в сферу* земледельческого хозяйства и культуры. Многие и многие хозяй ства, имеющие посевы и зафиксированные местной статистикой как, земледельческие, в действительности продолжали летние кочевки,, подчиняя их сроки и маршруты земледельческому календарю. Есте ственно, что продуктивность таких хозяйств была низкой. На этом; фоне чрезвычайно тяжелыми оказались потрясения, которые испы тали хозяйства башкир в годы первой империалистической и граждан ской войн. Особенно сильному разорению подверглось хозяйство * башкирского населения восточной Башкирии, которая была в годы* гражданской войны ареной упорной борьбы. В Юрматынском, Та- бынском, Тамьян-Катайском, Бурзян-Тангаурском и Кипчак-Дже- теуровском кантонах Малой Башкирии в 1918—1919 гг. бело гвардейцами и националистами было разорено и разрушено около* 7 тысяч крестьянских хозяйств, уничтожено 650 деревень. Во вре мя отступления колчаковцы только в трех кантонах — Т&бынском,. Юрматынском и Тамьян-Катайском — отобрали у крестьян более- 100 тыс. пудов хлеба, 17 тыс. пудов мяса, угнали с собой 15.тыс.- лошадей, около 30 тыс. коров и еще большее число мелкого скота.- На территории Малой Башкирии без крова, голодных и разутых ока залось более 157 тыс. человек. По сравнению с довоенным перио дом, в 1920 г. в Уфимской губернии поголовье скота сократилось на. 50%, а посевная площадь — на 43%, в Малой Башкирии за тот же- период поголовье скота — па 55,3%, посевная площадь — на*. 60,9%2.
Таким образом, испытания 1921—1922 гг. застали башкир в~ момент, когда прежние традиции в хозяйстве были разрушены, а новые еще не были восприняты достаточно прочно и глубоко. В этому, безусловно, одно из тяжелейших наследий царизма, последст вие грубых, варварских форм проникновения капитализма в башкир скую деревню. Разруха гражданской войны, действия белых армий? и валидовцев нанесли еще один очень сильный удар по экономическо му положению башкир.
Трудно представить возможные масштабы трагедии 1921—1922 гг.г, если бы не победа Октябрьской революции и установление н* Башкирии Советской власти, организовавшей энергичную и дейст 1 ОИБ, т. 1, ч. 2, с. 301; Г. X. Г у м ер о в. Борьба за восстановление на родного хозяйства Башкирии, с. 112—113.
2 «Советская Башкирия. Исторические очерки». Уфа, 1957, с. 111—112^ F. F у м э р о в. Башкортостан тыныс те^елошкэ кусеу осоронда. 0фе, 1958^ с. 7—9.
255-
Таким образом, испытания 1921—1922 гг. застали башкир в~ момент, когда прежние традиции в хозяйстве были разрушены, а новые еще не были восприняты достаточно прочно и глубоко. В этому, безусловно, одно из тяжелейших наследий царизма, последст вие грубых, варварских форм проникновения капитализма в башкир скую деревню. Разруха гражданской войны, действия белых армий? и валидовцев нанесли еще один очень сильный удар по экономическо му положению башкир.
Трудно представить возможные масштабы трагедии 1921—1922 гг.г, если бы не победа Октябрьской революции и установление н* Башкирии Советской власти, организовавшей энергичную и дейст 1 ОИБ, т. 1, ч. 2, с. 301; Г. X. Г у м ер о в. Борьба за восстановление на родного хозяйства Башкирии, с. 112—113.
2 «Советская Башкирия. Исторические очерки». Уфа, 1957, с. 111—112^ F. F у м э р о в. Башкортостан тыныс те^елошкэ кусеу осоронда. 0фе, 1958^ с. 7—9.
255-
