Корнев Вячеслав - Эгоистичный мем идеологии, 2020. Страница 194.

КАПИТАЛИЗМ КАК КИНОПЕРСОНАЖ 195 длинную классификацию объектов, одновременно влюбляющих в себя и вызывающих чувство угрозы. Небоскребы, мосты, автомобили, хайвеи, дорожные развязки, лифты, буржуазные интерьеры, оружие – это не просто киногеничные вещи, это знаки идеологической грамматики. Например, автомобиль (и всё для него предназначенное: заводы, парковки, заправки, автомобильные кинотеатры, закусочные на колесах и т.п.) – это, по Бодрийяру, верховное означающее системы вещей. Водительские права и автомобильные ключи являются «дворянской грамотой для новейшей моторизованной знати, на гербе которой начертаны компрессия газов и предельная скорость».132 Лифты – это еще и социальные лифты, небоскребы – пирамиды для правящей элиты, супермаркеты – витрины капитализма, офисы – загоны для когнитариата, фабрики – резервации тяжелого труда… Дело не только в том, с какой функцией появляются названные объекты. Важно, что они раскодируют систему значений, в которой человек – то, что он носит, что ест и пьет, на чем и куда ездит. Субъект капитализма – человек, мечтающий стать вещью (образцовые герои интернета – «живая Барби» и «живой Кен»). Объект капитализма – вещь, подменяющая человека (например, робот, добивающийся человеческих прав в кинофантастике). Вещи нередко становятся героями истории: как винтажная автомашина в «Кристине» (Christine, 1983, США) Джона Карпентера. В бесконечных сиквелах и приквелах «Бондианы» персонажами являются скорее хитроумные гаджеты (от стреляющей ручки до космического корабля), нежели туповатые и линейные главные герои. Сменный Бонд и совсем уж одноразовая «девушка Бонда» не так важны для истории, как рекламные контракты на автомобиль суперагента. Само же действие происходит там, где больше платят, и с теми персонажами, что имеют больший коммерческий потенциал. В «Кинополитике» 132 Бодрийяр, Ж. Система вещей / Ж. Бодрийяр. М.: Рудомино, 1995. С. 76.
Закрыть