ФИЛОСОФИЯ ПОВСЕДНЕВНЫХ ВЕЩЕЙ 88 государственной монополии на насилие, которая выражается не только в «законном» праве уничтожать своих или чужих граждан, но и в праве безапелляционно определять само со- держание этого понятия. Каждый интеллектуально стерили- зованный современный обыватель по умолчанию «знает», что насилие – это зло, а терпимость, толерантность (а особен- но терпимость в отношении данного общественного поряд- ка) – добро. Этот обывательский рефлекс разряжает опасные для системы моменты передачи политической эстафеты, ибо любая попытка перехвата власти подается как зловещее ре- волюционное насилие. Несомненно, что любая основанная на принуждении власть не может пускать на самотек процесс осмысления ключевой для нее категории насилия (в противном случае это было бы настоящим самоубийством политической систе- мы). С этой точки зрения (восходящей к Фрэнсису Бэкону и его формуле knowledge is power – «знание есть власть») на- силие – это не искажение некоего изначально «правильного» общественного устройства, но его фундаментальный модус.
Между тем до сих пор подобная позиция является скорее исключением из общих правил. Понятно, что в повседневном мире со словом «насилие» связываются негативные коннота- ции, а сама эта проблема рассматривается преимущественно в сфере сексуальных отношений. Даже в словаре Даля выра- жение «насиливать» определяется в первую очередь в дурном значении насилия над женщиной. Но и в научном формате эта тема сводится часто к тривиальной оппозиции мужского и женского как инициатора и жертвы, актива и пассива. Ха- рактерно, что домашнее насилие, как явствует из различных социологических псевдоисследований, целиком мыслится как однонаправленное действие мужской жестокости (стра- тифицируемой как экономическое, психологическое, физи-
Между тем до сих пор подобная позиция является скорее исключением из общих правил. Понятно, что в повседневном мире со словом «насилие» связываются негативные коннота- ции, а сама эта проблема рассматривается преимущественно в сфере сексуальных отношений. Даже в словаре Даля выра- жение «насиливать» определяется в первую очередь в дурном значении насилия над женщиной. Но и в научном формате эта тема сводится часто к тривиальной оппозиции мужского и женского как инициатора и жертвы, актива и пассива. Ха- рактерно, что домашнее насилие, как явствует из различных социологических псевдоисследований, целиком мыслится как однонаправленное действие мужской жестокости (стра- тифицируемой как экономическое, психологическое, физи-
