203 ИНТЕРНЕТ ней коннотативного (хотя бы иронического) плана, не говоря уже о творческом характере письма и коммуникации.
Сомнений относительно психической полноценности се- тевого субъекта может быть и больше. Полемика между апо- логетами и критиками Интернета ведется на линии целого фронта, разделяющего сциентистов и антисциентистов, по- зитивистов и гуманитариев. С одной позиции можно считать, что сетевой субъект психотичен или патологичен, поскольку он может быть до- казательно квалифицирован как эксгибиционист, вуайерист, эротоман, шизоид, мазохист, некрофил (определю некрофи- лию, в духе Эриха Фромма, как ориентацию на замену есте- ственной реальности искусственной технотронной средой). И той же видимой психотичностью квалифицируется по- ведение большинства пользователей мобильных телефонов (само понятие «мобиломания» все прочнее входит в лекси- кон психологов), телеманов, геймеров и т. п. Однако, находя сетевого субъекта психом или извра- щенцем, следует противопоставить ему какое-то нормальное состояние человеческого сознания. И вот именно с этим-то проблема. Разве не так же точно, как игроман, выпадает из ре- альности влюбленный человек? Разве нет других и даже более эффективных способов ухода от действительности? И разве можно в принципе обойтись в жизни одной лишь пошлой по- вседневностью, не сбегая от нее в мир литературных или кино- фантазий, в творческие озарения, влюбленности и т. п.?
Подобным образом бумерангом возвращаются и другие аргументы критиков сетевой культуры. Сомнительны, допу- стим, методы конструирования виртуальной личности, под- меняющие подлинного субъекта символической пустышкой (это как на сайтах знакомств, где шутки ради можно выдать себя за лицо любого пола, возраста, внешнего вида и т. п.).
Сомнений относительно психической полноценности се- тевого субъекта может быть и больше. Полемика между апо- логетами и критиками Интернета ведется на линии целого фронта, разделяющего сциентистов и антисциентистов, по- зитивистов и гуманитариев. С одной позиции можно считать, что сетевой субъект психотичен или патологичен, поскольку он может быть до- казательно квалифицирован как эксгибиционист, вуайерист, эротоман, шизоид, мазохист, некрофил (определю некрофи- лию, в духе Эриха Фромма, как ориентацию на замену есте- ственной реальности искусственной технотронной средой). И той же видимой психотичностью квалифицируется по- ведение большинства пользователей мобильных телефонов (само понятие «мобиломания» все прочнее входит в лекси- кон психологов), телеманов, геймеров и т. п. Однако, находя сетевого субъекта психом или извра- щенцем, следует противопоставить ему какое-то нормальное состояние человеческого сознания. И вот именно с этим-то проблема. Разве не так же точно, как игроман, выпадает из ре- альности влюбленный человек? Разве нет других и даже более эффективных способов ухода от действительности? И разве можно в принципе обойтись в жизни одной лишь пошлой по- вседневностью, не сбегая от нее в мир литературных или кино- фантазий, в творческие озарения, влюбленности и т. п.?
Подобным образом бумерангом возвращаются и другие аргументы критиков сетевой культуры. Сомнительны, допу- стим, методы конструирования виртуальной личности, под- меняющие подлинного субъекта символической пустышкой (это как на сайтах знакомств, где шутки ради можно выдать себя за лицо любого пола, возраста, внешнего вида и т. п.).
