Корнев В.В. - Философия повседневных вещей, 2011. Страница 201.

ФИЛОСОФИЯ ПОВСЕДНЕВНЫХ ВЕЩЕЙ 202 мы уже забыли, что такое черновик, а раньше появлению тек- ста предшествовала целая серия подготовительных действий, процедура калибровки и совершенствования языка), тогда как орфографические и синтаксические ошибки производились машиной (типографским станком, например) либо сведенным к функции автоматизированным человеком – наборщиком текста. Теперь же парадоксальным образом именно машина «стремится» к безупречному лексическому строю и корректи- рует человеческие ошибки (как встроенный в Microsoft Word редактор или спелл-чекер на форумах). Субъекту же остает- ся лишь возможность взламывать и обходить эти программы, чтобы выразить в речи свою подлинную экспрессию (кстати, маркировка языковых интонаций с помощью смайлов кажет- ся мне регрессией и механизацией языка – такие тексты тоже способна создавать автоматическая система). Конечно, нет ни- чего проще, чем имитировать собственно «олбанский» язык и написать скрипт, воспроизводящий стиль «аффтара». Но та- кова судьба любого анормального языка, дожившего до стадии своей институализации. Разумеется, любое клиширование языка обедняет созна- ние. Мне вообще кажется, что многие завсегдатаи сетевых со- обществ не понимают иронии в тексте, если он не оснащен смайлами. Это показатель высокой степени автоматизации речи и явное свидетельство сужения диапазона восприятия. Таким образом, критерием большей степени механизиро- ванности субъекта в Интернете является буквализация, фор- мализация речи, сведение ее к общеупотребительной норме (хотя нормой может выступать и набор конкретных штампов данного сетевого сообщества), обсессивное и избыточное упо- требление языка. И, напротив, показателем относительной свободы субъекта в информационной среде становится непра- вильность, ошибочность, раскрепощенность речи, наличие в
Закрыть