ФИЛОСОФИЯ ПОВСЕДНЕВНЫХ ВЕЩЕЙ 200 опечатки возникают как эффект скорописи и связаны не с ал- горитмом психологического вытеснения, а всего лишь с рас- положением знаков на клавиатуре и со спешкой и невнима- тельностью пользователя. Поэтому можно утверждать, что, в отличие от живой речи, «олбанский» язык – это язык без кон- нотаций, язык поверхности. Это значит, что бессознательное здесь не внутри, не в складках, порах речи, а снаружи, как это бывает в структурах шизоязыка. «Сетевое бессознательное» практически не проходит ста- дию внутреннего цензурирования (или легко обходит загра- дительные кордоны в виде институтов модерации конкрет- ного сайта, изменяя морфему, а не сущность нецензурной лексики), оно не прорывается откуда-то изнутри, из глубины. «Сетевое бессознательное» изначально снаружи, вывернуто вовне, разгерметизировано. Именно в этом кроется секрет вопиющей безграмотности обыденного сетевого языка, его хаотичности, свободы от синтаксических и грамматических норм. Это напоминает речь психического больного, у кото- рого, по словам Вадима Руднева, «язык в принципе работает в режиме вытеснения»*. Поскольку ясной границы между реальным и желаемым, возможным и действительным, вну- тренним и внешним у психотиков нет, то «они выговаривают все, и у них ничего не остается за душой, в каком-то смысле бессознательное психотика пусто»**.
Бессознательное интернет-юзера тоже по сути пусто, ведь степень публичности любого высказывания в Сети из- начально предполагает эксгибиционистский, психотический характер коммуникации. Поэтому хранить интимные записи * Руднев В. П. Энциклопедический словарь культуры XX века. М., 2001. С. 116.
** Там же.
Бессознательное интернет-юзера тоже по сути пусто, ведь степень публичности любого высказывания в Сети из- начально предполагает эксгибиционистский, психотический характер коммуникации. Поэтому хранить интимные записи * Руднев В. П. Энциклопедический словарь культуры XX века. М., 2001. С. 116.
** Там же.
