185 ОБЛИЦОВКА лизации, силового поля, блокирующего подходы инородных объектов к звездолету и т. п.) постоянно разрушается в сюже- тах фантастического кино катастрофой: монстр прогрызает скафандр, космический корабль терпит бедствие, цивилиза- ция сменяется первозданным хаосом. Такова судьба любой облицовки – будь то обыватель- ский ритуал званого ужина, фантазм «мой дом – моя кре- пость» (тема еще одной кинофобии – как в самый важный момент вдруг перестают работать охранные сигнализации, электронные системы наблюдения, железные двери, и на- дежно обороняемый до того объект становится беззащитным и уязвимым), женская косметика, тысячекратно проверяемая обшивка шаттла и т. п. В итоге последней облицовкой ста- новится накрашенное лицо покойника, уложенного в хроми- рованный контейнер и отпеваемого на церковном конвейере с помощью пустых, никому не нужных слов. При жизни это была насильно дисциплинируемая, втиснутая в футляр соци- альных норм и с самого рождения разлагающаяся и бесфор- менная (об)личность. Теперь это, как в «Матрице», корм для будущих поколений, часть единого цикла потребления и вос- производства (об этом Морфеус рассказывает Нео: «Я видел, как на этих полях мертвых превращают в питательную смесь и скармливают живым»). В мире одноразовых вещей с его, по словам Элвина Тоффлера, «экономикой неустойчивости»* все идет во вторичную обработку, и вещи не может быть пре- доставлена такая роскошь – право долгое время оставаться самой собой. Поэтому кладбища скоро сменят крематории, которые эффективней утилизуют мертвый материал, рассеи- вают его тонким слоем по поверхности планеты. Прах к пра- ху – вот принцип рентабельной экономики.
* Тоффлер Э. Шок будущего. М., 2002.
* Тоффлер Э. Шок будущего. М., 2002.
