Корнев В.В. - Философия повседневных вещей, 2011. Страница 121.

ФИЛОСОФИЯ ПОВСЕДНЕВНЫХ ВЕЩЕЙ 122 принять насильственно сконструированную структуру Я за единственно возможную. Трагически переживая несоответ- ствие этого виртуального субъекта (со всеми его возрастны- ми правами и обязанностями) своим настоящим запросам, молодой человек переживает фактически конфликт между двумя фальшивыми конструктами: между «Другим как Я» и «Другим как Другим». Настоящая трагедия здесь в том, что сами мерки, критерии, установки, с помощью которых осо- знается конфликт первого уровня (внутреннего и внешнего, Я и Другого), тоже ложные, искусственные. Возраст-вина со- знается, таким образом, как некая искренняя солидаризация с чужой точкой зрения, и тогда само сопротивление тотальной системе дискриминации субъекта по возрасту тоже воспри- нимается на фоне вины за непризнание своей виновности. Используя название несуществующей книги из филь- ма Альфреда Хичкока «Завороженный» (Spellbound, 1945) «В лабиринтах комплекса вины», можно сказать, что воз- растная психология – это переход с одного уровня вины на другой, блуждание в закоулках самооговоров и оправданий. В простейшем случае вина за «не тот возраст» переносится на другой объект: например, один знакомый (моих лет), играя в волейбол, очень любит дразнить и молодежь, и своих ровес- ников в команде соперников «возрастными игроками». Здесь налицо компенсационная функция юмора – человек осозна- ет свой возраст как критический, но транслирует кризис на внешние объекты. В другом случае человек просто заговаривает свой кри- зисный возраст, часто повторяя, что такой проблемы для него просто нет. Подобным образом старики любят поговорить о том, что не боятся смерти, но истинная свобода и бесстрашие состояли бы в том, что данная тема разговора не возникала бы вовсе.
Закрыть