Корнев В.В. - Философия повседневных вещей, 2011. Страница 115.

ФИЛОСОФИЯ ПОВСЕДНЕВНЫХ ВЕЩЕЙ 116 знаменитое «свобода – это когда забываешь отчество у тира- на» (Иосиф Бродский) есть тоже не выход из-под ярма поли- тизированного мышления. Это лишь оправдание той самой аполитичности, которая удобнее всего власти и конкретным политическим силам. Но что, если предложить в противовес этой мифической политической чистоплотности нечто обратное – принцип максимальной политизированности, принцип предельной политичности социального мышления? В самом примитив- ном виде это могло бы превратить занятие политикой в ре- месло, требующее полной ответственности перед населением, осознавшим свои права как права, например, потребителей, придирающихся теперь к малейшей попытке вручить им низ- кокачественный товар или воспользоваться рекламной рито- рикой. А в лучшем виде это было бы реализацией ленинского лозунга партийности, в соответствии с которым политической себя осознала бы литература, вообще культура (хотя странно объяснять, что она по умолчанию выполняет политические функции, раз уж она встроена в систему образования, воспи- тания, обмена информацией и т. п.), каждый, пользующийся словом, образом, газетой, кафедрой как инструментом власти (что опять-таки заложено в самой природе слова или изо- бражения). Это могло бы сделать политику, как в античном полисе, естественным правом и обязанностью каждого граж- данина. Это превратило бы политическую деятельность в по- литическую культуру. Так было у древних греков, употреб- лявших понятие «калокагатийность» («прекрасно-благое»), помимо эстетического или этического, еще и в смысле пра- вильного политического воспитания, благородного поли- тического сознания. Хотя сегодня эпитеты «благородный», «прекрасный», «благой» меньше всего относятся к политиче- ской сфере. Но это не фатально. Это удобно для современных
Закрыть