168 Проза – Хорошо, я подумаю. Но учти, если что... Я проверить должен.
– А ты у Парамона попроси, он любую бумажку, его рукой писаную, принесёт. Сверь, только особо не тяни. Кошкина в Белушку отправили, в госпиталь. Вер- тушка полчаса назад прилетала специально за ним. Копать будут не наши, а они сам знаешь.
В ответ Кривошеев только покивал головой, развернулся и пошёл в сторону автопарка. «Как задницей чуял, затянет, падла. Сам открестится, а меня под мо- настырь. Вот же крыса. Красиво придумал, двух зайцев. Надо своих предупредить, чтобы этих не трогали, вякнут – и нам хана».
Виталик, довольный успешно прошедшими переговорами, светился, как на- чищенный самовар. Он присел на завалинку заброшенной казармы, вынул из кармана пачку «Звезды», чиркнул спичкой и глубоко затянулся. «Вот что значит правильно выбрать тактику. Парамону спасибо и Кошкину. Кошкина жалко, конеч- но, но случившееся с ним помогло расставить всё по своим местам». Вспомнились слова Олейникова: «Ты салабона в себе не держи». «Вот и не держу. Правда, не держу. Дальше, обещаю, всё пойдёт по-другому». Он поднял голову и посмотрел в совершенно голубое небо, потом на играющий бликами пролив, на белёсые вершины. «Так что без обид. Прощай, салага, дальше нам не по пути».
Виталика нашли через два дня в одной из комнат заброшенной казармы на груде железного мусора, он лежал навзничь с раскинутыми руками и широко открытыми глазами. Никаких следов насилия, только совсем маленькая ссадина у виска. «Примерно за сутки до выхода бабочки оболочка куколки становится масля- нисто-прозрачной, иногда настолько, что сквозь покровы можно разглядеть цвет крыльев. Созревшая бабочка начинает двигаться, в результате куколка лопается вдоль головы и переднего края крыльев. Бабочка, цепляясь ногами за край разо- рванной оболочки, выползает наружу.
Из куколки сначала появляются ноги, затем последовательно усы, голова, крылья».
– А ты у Парамона попроси, он любую бумажку, его рукой писаную, принесёт. Сверь, только особо не тяни. Кошкина в Белушку отправили, в госпиталь. Вер- тушка полчаса назад прилетала специально за ним. Копать будут не наши, а они сам знаешь.
В ответ Кривошеев только покивал головой, развернулся и пошёл в сторону автопарка. «Как задницей чуял, затянет, падла. Сам открестится, а меня под мо- настырь. Вот же крыса. Красиво придумал, двух зайцев. Надо своих предупредить, чтобы этих не трогали, вякнут – и нам хана».
Виталик, довольный успешно прошедшими переговорами, светился, как на- чищенный самовар. Он присел на завалинку заброшенной казармы, вынул из кармана пачку «Звезды», чиркнул спичкой и глубоко затянулся. «Вот что значит правильно выбрать тактику. Парамону спасибо и Кошкину. Кошкина жалко, конеч- но, но случившееся с ним помогло расставить всё по своим местам». Вспомнились слова Олейникова: «Ты салабона в себе не держи». «Вот и не держу. Правда, не держу. Дальше, обещаю, всё пойдёт по-другому». Он поднял голову и посмотрел в совершенно голубое небо, потом на играющий бликами пролив, на белёсые вершины. «Так что без обид. Прощай, салага, дальше нам не по пути».
Виталика нашли через два дня в одной из комнат заброшенной казармы на груде железного мусора, он лежал навзничь с раскинутыми руками и широко открытыми глазами. Никаких следов насилия, только совсем маленькая ссадина у виска. «Примерно за сутки до выхода бабочки оболочка куколки становится масля- нисто-прозрачной, иногда настолько, что сквозь покровы можно разглядеть цвет крыльев. Созревшая бабочка начинает двигаться, в результате куколка лопается вдоль головы и переднего края крыльев. Бабочка, цепляясь ногами за край разо- рванной оболочки, выползает наружу.
Из куколки сначала появляются ноги, затем последовательно усы, голова, крылья».
