80 Проза Дина оборвала разговор.
Они расстались.
Прошло полгода — пожалуй, самое трудное время в�его жизни, если не считать последние месяцы. Дина бросила Зорина, но не ушла из его памяти. До ее ухода он не мог и�представить, как одна и�та же мысль не отпускает тебя ни на минуту. Раньше его зрение свободно скользило по панораме окружающего мира, теперь же оно словно сфокусировалось на одном объекте и�постоянно натыкалось на напоминания о�Дине. А�их было предостаточно. Он шел по городу — в�глаза лез- ли автомобильные номера, похожие на номер ее машины, смотрел спортивный репортаж — название футбольного клуба повторяло ее имя, заходил в�магазин — и�видел на коробке конфет знакомое сочетание букв. Дина… Дина… Дина… Вероятно, со временем он бы успокоился, но случайная встреча с�Диной еще сильнее разбередила рану.
Как-то раз Зорин встретил Дину в�торговом центре. Он спускался со второго этажа, она вышла из спортивного отдела. Они столкнулись лоб в�лоб, и�делать вид, что они друг друга не заметили, было поздно.
— Здравствуй, — сдавленно сказал Зорин.
Сердце прыгало.
— Здравствуй, — тихо промолвила Дина и�оглянулась назад.
Зорин невольно проследил ее взгляд и�сквозь прозрачную дверь спортивного отдела увидел Гордеева! Рядом с�ним стояла невысокая, хрупкая девушка-про- давец в�красной фирменной блузе. Гордеев, по-видимому, что-то выговаривал девушке: та стояла, опустив голову и�безвольно свесив руки.
— Так ты с�Гордеевым? — вопрос дался Зорину с�большим трудом.
— Что? — Дина обернулась к�нему. — Да… да… Так получилось… — А как же муж?
— Мы развелись, — кратко ответила Дина.
— И как тебе в�статусе жены телезвезды?
Зорин язвил, понимая, что не нужно этого делать, но не смог остановиться: боль, тоска, подозрения — все, что накопилось в�душе за полгода, — рвались на- ружу, сметая хлипкие заслоны благоразумия и�вежливости. Хотелось сказать Дине что-то обидное, хлесткое. Память подсунула, казалось, напрочь забытый эпи- зод: «поместье» Гордеева, ладонь журналиста на предплечье Дины, потупленный взгляд Дины, победная мужская улыбка. Наверное, уже тогда между ними что-то было, а�уединение Дины в�комнате на втором этаже объяснялось вовсе не скукой и�неприятием трезвым человеком поглупевшего и�взвинченного алкоголем сбо- рища, а�ожиданием человека, с�которым связывают не только нити формального знакомства. Какой же он, Зорин, дурак!
— Я ему не жена, — Зорину показалось, что Дина чуть рассердилась.
В�мизансцене за стеклянными дверьми прибавились действующие лица: по- явился парень в�костюме, в�белой рубашке и�с�галстуком — очевидно, предста- витель того разношерстного племени, которое получило название «менеджеры».
— Кажется, твой хахаль обыкновенный склочник! — снова не смог удержаться Зорин.
Конфликт Гордеева с�продавцом, кажется, был улажен. Гордеев направился к�кассе.
Дина снова оглянулась.
— Нам нужно встретиться, — решился сказать Зорин, понимая, что их раз- говор сейчас закончится.
Они расстались.
Прошло полгода — пожалуй, самое трудное время в�его жизни, если не считать последние месяцы. Дина бросила Зорина, но не ушла из его памяти. До ее ухода он не мог и�представить, как одна и�та же мысль не отпускает тебя ни на минуту. Раньше его зрение свободно скользило по панораме окружающего мира, теперь же оно словно сфокусировалось на одном объекте и�постоянно натыкалось на напоминания о�Дине. А�их было предостаточно. Он шел по городу — в�глаза лез- ли автомобильные номера, похожие на номер ее машины, смотрел спортивный репортаж — название футбольного клуба повторяло ее имя, заходил в�магазин — и�видел на коробке конфет знакомое сочетание букв. Дина… Дина… Дина… Вероятно, со временем он бы успокоился, но случайная встреча с�Диной еще сильнее разбередила рану.
Как-то раз Зорин встретил Дину в�торговом центре. Он спускался со второго этажа, она вышла из спортивного отдела. Они столкнулись лоб в�лоб, и�делать вид, что они друг друга не заметили, было поздно.
— Здравствуй, — сдавленно сказал Зорин.
Сердце прыгало.
— Здравствуй, — тихо промолвила Дина и�оглянулась назад.
Зорин невольно проследил ее взгляд и�сквозь прозрачную дверь спортивного отдела увидел Гордеева! Рядом с�ним стояла невысокая, хрупкая девушка-про- давец в�красной фирменной блузе. Гордеев, по-видимому, что-то выговаривал девушке: та стояла, опустив голову и�безвольно свесив руки.
— Так ты с�Гордеевым? — вопрос дался Зорину с�большим трудом.
— Что? — Дина обернулась к�нему. — Да… да… Так получилось… — А как же муж?
— Мы развелись, — кратко ответила Дина.
— И как тебе в�статусе жены телезвезды?
Зорин язвил, понимая, что не нужно этого делать, но не смог остановиться: боль, тоска, подозрения — все, что накопилось в�душе за полгода, — рвались на- ружу, сметая хлипкие заслоны благоразумия и�вежливости. Хотелось сказать Дине что-то обидное, хлесткое. Память подсунула, казалось, напрочь забытый эпи- зод: «поместье» Гордеева, ладонь журналиста на предплечье Дины, потупленный взгляд Дины, победная мужская улыбка. Наверное, уже тогда между ними что-то было, а�уединение Дины в�комнате на втором этаже объяснялось вовсе не скукой и�неприятием трезвым человеком поглупевшего и�взвинченного алкоголем сбо- рища, а�ожиданием человека, с�которым связывают не только нити формального знакомства. Какой же он, Зорин, дурак!
— Я ему не жена, — Зорину показалось, что Дина чуть рассердилась.
В�мизансцене за стеклянными дверьми прибавились действующие лица: по- явился парень в�костюме, в�белой рубашке и�с�галстуком — очевидно, предста- витель того разношерстного племени, которое получило название «менеджеры».
— Кажется, твой хахаль обыкновенный склочник! — снова не смог удержаться Зорин.
Конфликт Гордеева с�продавцом, кажется, был улажен. Гордеев направился к�кассе.
Дина снова оглянулась.
— Нам нужно встретиться, — решился сказать Зорин, понимая, что их раз- говор сейчас закончится.
